из альпинистов практическая цель все же есть. Он считает, если в Солнечной системе когда-нибудь побывали разумные существа, то наиболее вероятно, что весточку о себе они должны оставить именно здесь — на высочайшей точке: стремиться к вершинам свойственно человеку — в самом широком, не только земном смысле. Так эта бесконечная марсианская гора становится в рассказе символом человеческих устремлений.
Непосредственно в наш сегодняшний день фантастика вторгается значительно реже, чем в грядущие века, но все же вторгается, и, случается, небезрезультатно.
Мы берем в руки повесть Г.Шаха «О, марсиане!» («Мир приключений») и обнаруживаем оригинальное произведение. Более того, сама тривиальность этой фантастической посылки, вернее, обывательских представлений о «марсианцах», служит одной из идейных образующих произведения.
Словом, так: одним прекрасным днем в маленьком городке Заборьевске объявились гости с соседней планеты. Были ли это «взаправдашние» марсиане или всего только чья-то успешная шутка — сказать трудно, но известие об их прибытии вызвало бурную реакцию среди обитателей Заборьевска. Одни обрадовались, другие испугались, одни обнаружили в непредвиденных обстоятельствах смелость и сметку, другие попробовали использовать визит в корыстных целях. Собственно, для выявления этой реакции и понадобился такой катализатор, как марсиане, отлично выполнившие свою миссию — помочь автору написать сатирическую повесть.
Данный пример помогает еще раз проиллюстрировать тезис: фантастическое допущение не может быть самоцелью, оно обязательно должно «тянуть» за собой человеческую идею — моральную, как в данном случае, или политическую, или еще какую-нибудь. Если же такая идея отсутствует, что обыкновенно сочетается и с чисто литературной беспомощностью, то появляются книги, выход в свет которых представляется явлением малопонятным. Таков, например, «Невидий» Е.Попова, вышедший в Киевском издательстве «Молодь». Судя по аннотаций, автор не профессиональный литератор, так что все претензии следует обратить к издателям.
Советские ученые находят в городах минерал, непроницаемый для любых электромагнитных волн. При его изучении выяснилось, что невидий обладает массой волшебных свойств, например, его собственное излучение вылечивает людей от самых разнообразных болезней; прямо не минерал, а философский камень, столь безуспешно разыскиваемый алхимиками. Ладно, отыскал автор такой камень, но ведь сам по себе камень — это еще не сюжет и тем более не идея. Что же делать дальше? Значительную часть повести герои исследуют вещество в лаборатории, без устали им восторгаясь. Надеясь придать динамику своему изложению, автор прибегает к испытанному приему: появляются иностранные резиденты, целая шайка шпионов, которые принимаются выведывать советские секреты. Конечно, нет ничего дурного и в таком повороте, но все надо делать умеючи. В изображении автора наши противники предстают такими дураками и дуболомами, что производят в лучшем случае комическое впечатление. Вот образчик рассуждений одного из них: «Старая кадра (именно так! —
Главное место в фантастическом разделе уже упоминавшегося «Поиска-80» занимает повесть «Зеленая кровь», принадлежащая безвременно погибшему писателю и научному журналисту Ю.Яровому. Это весьма профессиональное произведение со сложным сюжетом, с неоднозначными характерами — о тех, кто делает современную науку. Обращает на себя внимание незаурядная эрудиция автора, он не боится погружать своих персонажей в сугубо научные беседы — о биохимии, экологии, биологии развития и т. д., беседы, ведущиеся отнюдь не на дилетантском уровне. Более подробно анализировать эту повесть в рамках нашего обзора едва ли целесообразно, потому что, в сущности, перед нами вовсе не фантастика, что, разумеется, ничуть не порочит повесть, речь идет лишь о ее жанровой принадлежности. Дело не только в том, что в основе исследований, которыми заняты сотрудники описываемого института, — сегодняшние научные задачи, жизнеобеспечение космических экипажей, и если детали не совсем совпадают с тематикой реально существующих НИИ, то для художественного произведения это ровно никакого значения не имеет. Есть, правда, у Ю.Ярового собственно фантастический элемент: один из персонажей впрыскивает себе в кровь зеленую водоросль, чтобы осуществить симбиоз, но этот элемент не только но помогает утверждению основных идей произведения, а скорее мешает. Показать самоотверженность врача, поставившего смертельно опасный опыт на себе, было бы убедительнее на какой-нибудь более правдоподобной фактуре. В фантастике в данном случае нет нужды…
Среди переизданий 1980 года мы находим двухтомник Л.Платова («Молодая гвардия»), первый том которого составляют «Повести о Ветлугине». Относятся ли эти повести к фантастике? Если судить только по первой из них — по «Архипелагу исчезающих островов», то, видимо, следует ответить отрицательно. Земли Ветлугина, поисками которой заняты герои, в действительности не существует, но открытиями подобных островов полна история Севера. Так же, как и В.Каверин в «Двух капитанах», Л.Платов начинает свое повествование с дореволюционного детства главных героев и продолжает его уже в советское время, в период героического освоения Арктики, деятельными участниками которого становятся Алексей, Андрей и Лиза, истинно положительные герои нашей подростковой литературы, духовные собратья Сани Григорьева и Кати Татариновой.
Но вторая книга — «Страна Семи Трав» написана уже в традициях обручевской «Земли Санникова», и это приближает ее к фантастике. Теперь герои разыскивают пропавшего еще до революции учителя географии Ветлугина, именем которого названы открытые ими острова. После неудачного побега из ссылки Ветлугин попадает в оазис на севере Таймырского полуострова, где подземное тепло позволило возникнуть немыслимой в тех широтах обильной растительности. Здесь географ становится пленником племени нганасанов, которое бежало в горы от преследований царского правительства и оказалось изолированным от мира. Однако Ветлугину удалось подать о себе весточку, дожить до триумфальной встречи с бывшими учениками.
Путешествие героев по неведомой северной реке, полное ожидаемых и неожиданных препятствий, относит книгу к приключенческой литературе. А описание быта и обычаев отколовшегося племени отличается высокой этнографической достоверностью; следовательно, к области фантастики относится только предположение о существовании гипотетической Страны Семи Трав на Крайнем Севере.
Так уж получилось, что в этом же году Магаданским издательством было переиздано еще одно произведение, в котором рассказывается о почти таком же северном оазисе, на этот раз расположившемся в кратере не совсем погасшего вулкана, куда также до революции, спасаясь от царской полиции, попадает человек, которому, правда, приходится долгие годы провести в одиночестве, точнее, в обществе добродушных мамонтов.
«Кратер Эршота» писателя В.Пальмана впервые вышел в 1958 году. Хотя в это время уже подымалась волна новой фантастики, «Кратер Эршота» тяготеет еще к «старой», с ее бесхитростным сюжетом, с преимущественным вниманием к событиям и приключениям, нежели к человеческой душе. С довоенной фантастикой «Кратер…» сближает и почти обязательное участие в опасных и трудных предприятиях бесстрашного паренька. Отважные парнишки попадали даже на сверхсекретные подводные лодки (вспомним «Тайну двух океанов»). И в данном случае один из участников геологической экспедиции, открывшей кратер, или, вернее, свалившейся в него, был подросток Петя, который все время ведет себя геройски и даже выходит победителем из схватки с четырьмя бандитами, бежавшими из заключения…
Еще одна постоянная тема советской фантастики — разоблачение морали и идеологии буржуазного общества; она была широко представлена в 1980 году. Среди новинок — повесть А. и Б.Стругацких «Пикник на обочине», вышедшей в авторском «молодогвардейском» сборнике «Назначенные встречи». (Еще две повести в сборнике — переиздания.)
Пришельцы в этой повести не появляются, но оставляют материальные следы на местах приземления. Эти места стали называть Зонами Посещения; около одной из таких Зон, в несуществующем городе Мармонте, и происходит действие «Пикника…».
В повести создана модель «западного» общества, которое столкнулось с чрезвычайными обстоятельствами и в соответствии со своей моралью и философией пытается приспособиться к ним.
Главный герой повести Рэдрик Шухарт — сталкер. «Так у нас в Мармонте называют отчаянных парней, которые на свой страх и риск проникают в Зону и тащат оттуда все, что им удается найти», —
