- Давай! - крикнул Наско и первый подхватил свои вещи.
Пока остальные пассажиры спросонья выглядывали в окна и осведомлялись друг у друга, что произошло, Вторая Африканская бригада выбралась из вагона и скрылась в близлежащих яблоневых садах'
Притаившись за стволами деревьев, ребята видели, как из темноты вынырнул какой-то товарный поезд - наверно, тот самый, который они недавно обогнали. Проводница тревожно посигналила фонарём, и он медленно остановился всего метрах в ста от электропоезда. С паровоза спрыгнул машинист, стал о чём-то оживлённо говорить с проводницей.
- Если бы нас поймали, - проговорил Рони Дакалка среди общего молчания, содрали бы двести левов штрафа за самовольную остановку поезда.
Эта здравая, но малодушная реплика была оставлена без внимания, потому что мысли у всех были заняты незнакомцем с чемоданом. Кто знает, быть может, он уже собирается взорвать Кремиковцы, поджигает запальный шнур?
Наско Некалка опустился на корточки возле собаки и сказал, глядя ей прямо в глаза:
- Никиж, слушай внимательно. Вопрос жизни и смерти. Ты понял? Жизни и смерти! Мы должны разыскать того человека, который пнул тебя ногой. Помнишь? Того самого, который сидел в купе, с чемоданом. Он где-то там. Ищи!
'До чего же люди глупы! - подумал про себя Никиж. - По сто раз твердят одно и то же. У этого человека так ужасно пахнут ноги, что я его распознаю среди миллиона людей. Кроме того, у меня с ним личные счёты. Конечно, найду!'
И он рванулся куда-то под яблони. Саша Кобальт Болокуду устремился за ним, на ходу доставая из колчана стрелы и натягивая тетиву лука. Наско Некалка приготовил лассо, а Рони Дакалка - фонарик...
14. ПЕРВАЯ КУБИНСКАЯ БРИГАДА У ПОГРАНИЧНОЙ ЗАСТАВЫ.
Когда товарный состав оглушительно заскрипел тормозами и впереди засветился фонарь проводницы, Майор Димчо поднял по тревоге свою уснувшую бригаду.
- Приехали! - шёпотом сообщил он. - Надо выходить. Видите впереди электропоезд? Сейчас пограничники проводят проверку там, а как закончат, примутся за нас. Надо спешить.
Они похватали рюкзаки, оборудование и соскочили на землю.
Ночь была безлунная, только сияние звёзд освещало вагоны. Привыкнув к темноте, бородатые быстро сориентировались на местности. Позади них, неподалёку, светились окошки невысокого здания с островерхой башенкой.
- Это погранзастава, - объяснил Майор. - Держаться от неё подальше. По ту сторону - Югославия!
На всякий случай он достал светящийся компас, повертел его туда-сюда и установил, что запад - как раз в той стороне, где застава с островерхой башенкой.
Построились цепочкой и двинулись в путь: впереди - командир Майор Димчо, замыкающая - комиссар Вихра.
Внезапно тишину ночи прорезал пронзительный свист. Бородатые испуганно замерли, ожидая, что за этим последуют выстрелы, но уже в следующее мгновение сообразили, что это просто свисток электровоза. Спрятавшись за деревьями, они проводили взглядом длинный состав, который долго тянулся вдоль садов и наконец исчез за поворотом дороги. Вслед за ним тронулся с места и старенький паровозик, потащив за собой товарные вагоны.
Именно тогда до них вдруг отчётливо дошло, что пути назад отрезаны, возврата нет, они одни, совершенно одни в темноте ночи. У Майора перехватило горло, предательски задрожали колени, ноги отказывались идти. Было тихо и жутко. Над головой поблёскивали равнодушные звёзды, яблони вокруг застыли в тревожном безмолвии. Майор почувствовал в своей руке чью-то тёплую ручонку: это был Кынчо.
- Димчо, я боюсь, - шепнул самый юный интербригадовец. - Страшно...
- Вот глупый! Что тут страшного? - постарался его подбодрить командир. Ещё пять минут, и мы в Югославии.
Из арьергарда донёсся голос комиссара:
- Эй, впереди, что там у вас? Почему встали? Этого было достаточно, чтобы страх Димчо мгновенно рассеялся. Сжав в своей руке трясущиеся пальцы Кынчо, он решительно шагнул в темноту, под бесстрастные звёзды и безмолвные яблони.
Они шли, шли долго, энергично, молча, стараясь не шуметь. Только их шаги негромким эхом отдавались в тишине ночи, и вскоре здание заставы с островерхой башенкой осталось далеко позади.
'Ещё немножко, - думал Майор, - ещё немножко, и мы будем по ту сторону границы. А стоит нам туда перебраться, можно будет отдохнуть, поужинать и уж тогда продолжить путь прямо на Белград'.
- До чего есть хочется! - умоляюще произнёс Кынчо.
- И мне, - раздался сзади чей-то голос. Поскольку Майор сам тоже умирал от голода, он объявил пятиминутный привал. Сели на траву, развязали рюкзаки и, посвечивая себе фонариками, принялись уплетать, согласно программе, хлеб и сахар. В жизни не ели они ничего более вкусного. Правда, немного мешали бороды.
Тут, откуда ни возьмись, появилась собака. Она выскочила из-за деревьев, бросилась к Кынчо, чуть не повалив его на землю, потом к остальным...
- Никиж! Никиж! - загалдели все, обнимая тёплое тельце собаки.
- Что я вам говорил? - самодовольно воскликнул Майор. - Всё это время он бежал за нами и, несмотря ни на что, догнал! Вот что значит верный друг!
Они снова расселись вокруг рюкзаков, достали самую вкусную еду, какая была, стали кормить Никижа, но тот не проявлял к еде никакого интереса и всё порывался вернуться туда, в ту сторону, где остались сады.
- Сидеть! - прикрикнул на него Майор. - Здесь пограничная зона. Замри!
Никиж повиновался с явной неохотой. Сел рядом с Вихрой, но глаза его были устремлены вправо, на сады.
Вкусный ужин, радость по случаю возвращения собаки, мысль о том, что они уже почти на Кубе, рассеяли все тревоги и страхи. Бородатые прилегли на траву, устремив глаза в небо. Там, в вышине, был Марс - былая их мечта. Димчо думал о том, что после возвращения с Кубы надо будет непременно организовать новую экспедицию на Марс. На это г раз он обязательно возьмёт с собой Вихру... А Вихра то разглядывала свою длинную бороду, то уносилась мечтательным взглядом туда, к гирлянде Млечного Пути, думая о двадцатом пункте своего списка - любви к Брамсу...
- Майор, - шёпотом спросила она, - а кого ты всё-таки любишь больше Брамса или Иоганна Штрауса?
- Брамса! - без колебаний ответил он. Ответ безумно её обрадовал, и она сказала:
- Давай тогда включим радио, послушаем музыку. Может, поймаем Четвёртую симфонию.
Майор подумал было, что здесь, в пограничной зоне, это небезопасно, но не нашёл в себе силы отказать Вихре. Вытащил из рюкзака рацию, включил, повернул ручку...
Раздалось лёгкое жужжание, потом мешанина из звуков оркестра, морзянки, песен, джазовых танцев. Майор упорно искал Четвёртую симфонию Брамса, но её нигде не было - он перепробовал всю шкалу. Неожиданно в эфире прогремел громкий, всё заглушавший голос:
- Внимание! Внимание! Диверсанты направляются к реке. У них чемодан с адской машиной... Мы идём по следу... Нуждаемся в помощи... Кремиковцы под угрозой! Готовится взрыв... Всех поднять на ноги! Следите за нашими световыми сигналами! Перехожу на приём.
15. ОКОНЧАНИЕ ВЕЛИКОГО ПОХОДА ДИНАСТРОНАВТОВ.
В лесочке наступила напряжённая, тревожная тишина. Майор Димчо чувствовал, как стучит кровь в висках.
- Слыхали? - прошептал он. - Диверсанты!
- Это не Сашин был голос? - спросил Кынчо.
- Какой Саша, дурачок! - усмехнулся Майор. - Саша уже в Стамбуле. Это наши пограничники зовут на помощь.
- Надо помочь! - сказала Вихра.
- А Куба как же? - снова спросил Кынчо.
