чего потерял работу и вернулся в Линоб.
Официальным поводом для увольнения стало сокращение штатов. Однако месяц спустя должность третьего консультанта была восстановлена, и на нее тут же взяли какую-то девушку, никто даже не подумал пригласить обратно Хинби. В Линобе Клод тоже не мог найти более-менее приличную работу, хотя безработицы в округе не было. Отказывали ему под разными предлогами, вполне благовидными и вескими. На церковь никто не ссылался, о его статье никто не вспоминал. Клод перебивался случайными заработками и часто приходил в улей, в гости к Аделе Найзер. Потом умерла его родственница в Аркадии, он получил наследство, и вышла та история с бандой Каспера Винго.
- Ты не похожа на других, - проронил Клод, пока Тина, до хруста вдавливая западающие кнопки, настраивала помятую, с трещинами на потускневших боках кофеварку. - Странно, что ты принимаешь наркотики и ведешь такую жизнь. Ты выглядишь собранной, решительной...
- А еще какой? - справившись наконец с кофеваркой, поинтересовалась Тина.
- Слишком умной для своего возраста.
- Ты мне льстишь, потому что у тебя кофе кончился.
- Нет, я говорю то, что думаю. Ты же все равно дашь мне кофе.
'Ну да, конспиратор из меня тот еще. Я не могу ежеминутно изображать другого человека. Пока сохраняю контроль - все в порядке, а стоит на секунду отвлечься - фальшивый имидж расползается. Только других вариантов нет, из Стива актер еще хуже, чем из меня'.
- И дерешься ты слишком хорошо, как в кино, - продолжил Хинби. Наверное, так учат драться в федеральных спецслужбах...
Тина неопределенно пожала плечами. Если уж Клод понял, что она совсем не то, чем кажется, пусть считает ее федеральным агентом. Взамен одной легенды - другая, ничуть не хуже.
- Я хочу тебя кое с кем познакомить. Ты заметила, что ко мне тут никто не цепляется?
- Заметила, - заталкивая в специальную выемку в корпусе кофеварки чашку (деформированная чашка лезть на место не хотела), согласилась Тина.
- Я друг Аделы Найзер, а ее здесь уважают даже отморозки. Адела - она необыкновенная! Давай я вас познакомлю? Если она признает тебя, никто больше тебя не тронет.
Тина сидела на полу, вполоборота к нему, склонившись над кофеваркой, и Клод не мог увидеть выражения ее лица. В ее взгляде блеснуло удовлетворение: наконец-то! Человек, имеющий влияние на обитателей улья. Человек, принадлежащий к высшим слоям здешней подпольной иерархии. Она уже слышала это имя - Адела Найзер, но не думала, что речь идет о личности настолько значительной.
- Конечно, Клод, это было бы здорово! - Энтузиазм в голосе Тины был вполне искренним. - Когда?
- Завтра. - Он благодарно кивнул, принимая чашку черного кофе. - Адела просила никого не приводить к ней без предупреждения. Я договорюсь. Ты ее уже видела?
- Нет.
- Она переболела в детстве озомой. Я вот подумал: если на федеральном уровне разработана какая- нибудь новейшая медицинская аппаратура - может, это помогло бы ей, а?
Тина осторожным рывком вынула из выемки вторую застрявшую чашку. Значит, у Клода есть расчет: он. хочет вылечить Аделу. Мог бы Стив это сделать? Регенерировать травмированные ткани и убивать вирусы - это разные вещи. Для того чтобы Стив смог что-то новое, надо, чтобы его загнали в угол. Те, кто пытался с ним разделаться, с каждой новой попыткой помогали ему стать сильнее. Ирония обстоятельств. Подозревают они об этом или нет? Скорее всего, нет. Об этом знали только Стив и Тина.
- Линда, мы с тобой говорим на одном языке, - вновь начал прощупывать почву Клод. - Я учился- в колледже, потом в университете... А ты где получила образование?
- В школе. И еще я книжки читала, понятно?
- Хм... - Он прищурился. - Ты круто дерешься, иногда ругаешься, и все равно есть в тебе что-то от такой, знаешь, тепличной девушки... Есть, и все. Когда очень заметно, когда не очень...
Не выдержав нажима, чашка из шершавого желтого пластика хрустнула в руке у Тины. Коричневый кипяток выплеснулся ей на колени, на матрас, на пол. На Манокаре, в школе для девочек из хороших семей - вот где она получила образование. Она не любила Манокар, и все-таки он наложил на нее свой отпечаток. Наверное, иногда это проскальзывает в поведении, но Тина не видела себя со стороны. Клод Хинби оказался на редкость наблюдательным парнем, неудачников тоже нельзя недооценивать.
Спохватившись (кипяток - для нормального человека это больно!), Тина вскрикнула и вскочила на ноги, изобразила гримасу. Клод засуетился, отставил свою чашку, начал выяснять, есть ли у нее аптечка. Выяснив, что нет, посоветовал сунуть руку под холодную воду. Так она и сделала.
Клод куда-то убежал за противоожоговым гелем, а Тина стояла перед раковиной, держа руку под струей ледяной воды, и видела в зеркале свое лицо - жесткое, настороженное, на высоких, тонко очерченных скулах топ-модели Моны Янг играют желваки. Сейчас она не похожа на тепличную девушку. А вообще-то стоит заснять себя и потом просмотреть запись. Раз уж взялась за шпионаж... Внезапно кран поперхнулся, струя иссякла.
'Ячейка израсходовала лимит воды на сегодня', - сообщила вспыхнувшая на табло над раковиной надпись.
Тина вытерла руку о штаны. Здоровая загорелая кожа, ни малейшей красноты.
Дверь распахнулась, и в комнату ввалился парень в расстегнутой одноразовой рубашке из блестящего материала, уже успевшего истончиться и потускнеть, с лысой головой, иссеченной засохшими порезами. Большой, раза в полтора крупнее Тины.
- Ты, сука, что ты о себе понимаешь...
Удар в челюсть швырнул его обратно в дверной проем. Из коридора донесся сдавленный вопль, стук упавшего тела, что-то покатилось по полу. Тина с досадой вздохнула. Сначала нужно думать, а потом бить... Ладно, драться она умеет, потому что тренировалась. Но для того, чтобы выбросить в коридор такую тушу, надо обладать соответствующей массой! Она только что с головой себя выдала.
Снаружи послышался стон, медленное шарканье, и в проеме возник Хинби. Морщась, ухватился за косяк.
- Линда, он сшиб меня, когда отсюда вылетел. - Голос Клода звучал хрипло, как в аркадийском особняке, когда Стив и Тина вызволили его из плена. - Я принес тебе гель от ожогов...
- Извини, Клод. Я не хотела.
Она смазала руку и бедро ненужным гелем и снова сделала кофе на двоих. Омар - так звали лысого гостя - начал приходить в себя и теперь копошился в коридоре. Если он вернется, придется бить его на глазах у Клода.
- Что у него с головой? - спросила Тина.
- Понимаешь, он очень вспыльчивый и горой стоит за традиции. Он по-своему образованный человек, тоже из друзей Аделы...
- Насчет его умственных способностей и так ясно. - Тина с иронией хмыкнула. - Откуда у него порезы, не знаешь?
- А, это он каялся. Покалечил одного парня, потом все ходил, отмаливал... Ну, и самобичеванием занимался, чтобы побыстрее отмолить. В период покаяния спиртного пить нельзя, а если самобичеваться, один день засчитывается за два. Как он тут загулял, когда ему справку выдали, что он чист от греха членовредительства....
- Понятно. И дорого стоит отмаливание?
- По-разному, смотря какой грех. Адела советует, чтобы я сходил и ту статью отмолил, а я все никак не соберусь. Нехорошо, конечно...
- Значит, твои взгляды на церковь изменились?
- Адела меня убедила, что я был не прав. - Опять виноватая улыбка. Она очень мудрая, у нее необыкновенный интеллект, вот увидишь, когда познакомишься.
Все интересней и интересней... Может ли Адела оказаться преобразившимся Виллертом Руческелом? И надо же было именно сейчас, когда дело сдвинулось с мертвой точки, выкинуть Омара из комнаты в лучших традициях кино про космических командос!
- Чем я похожа на тепличную девушку? - спросила она, допив кофе.
- Ты говоришь 'спасибо' и 'пожалуйста'. Если что-то не так, извиняешься. Стараешься быть деликатной.
