молил бы за него бога, и он будет молиться за них. Потом он ободрял и увещевал их и горячо просил молить бога за короля, чтобы бог дал ему хорошего советника, объявив, что он умирает добрым слугой короля, но прежде всего бога' {Самый ранний и очень краткий отчет о суде и казни Мора содержится в анонимной рукописи XVI в. на французском языке - так называемом листке 'Парижских новостей', составленном вскоре по следам событий. Рукопись хранится ныне в 'Национальной библиотеке в Париже, текст ее опубликован в книге: N. Harpsfield, The Life and Death of Sir Thomas Moore, p. 258-266.}.
Следующий по времени отчет о казни Мора сообщает Хроника Эдуарда Холла, впервые опубликованная в 1542 г. Холл является достаточно авторитетным свидетелем. В 1535 г. он был помощником шерифа в лондонском Сити и, возможно, даже присутствовал при казни Мора. Следует добавить, что Холл был горячим сторонником политики Генриха VIII и не мог сочувствовать позиции Мора и Фишера в отношении церковной политики короля. Вот как сообщает Холл о казни Мора:
'Также в 6-й день июля был обезглавлен сэр Томас Мор за такую же измену, о которой было рассказано выше (перед этим Холл описывал казнь Джона Фишера. - И. О.) и которая состояла в отрицании верховенства королевского величества'. Оценивая позицию Мора, Холл пишет: 'Этот человек также считался ученым, и, как вы раньше слышали, он был лордом-канцлером Англии и в то время большим гонителем тех, кто питал отвращение к верховенству епископа Рима (т.е. папы. - И. О.), которого сам он так высоко почитал, что упорствовал в этом до тех пор, пока не был приведен на эшафот на Тауэр хилл, где на плахе ему была отрублена голова... Я не могу решить - называть ли мне его глупым мудрецом или мудрым глупцом, так как несомненно он, помимо своей учености, имел большой ум, но к его уму примешивалось столько издевки и насмешки, что тем, кто его хорошо знал, казалось - его совсем не заботит, что о нем скажут... Так, по прибытии его в Тауэр один из служащих потребовал верхнюю одежду Мора в качестве своего вознаграждения. Мор ответил, что тот получит ее, и снял при этом свой колпак, говоря, что это самая верхняя одежда, какую он имеет. Подобным образом, даже идя на смерть, когда у ворот Тауэра некая бедная женщина обратилась к нему с какой-то претензией по поводу своих дел, не получивших решения в дни его канцлерства, Мор ей ответил: 'Добрая женщина, потерпи немного, король так милостив ко мне, что ровно через полчаса освободит меня от всех моих дел и поможет тебе сам'' {Ei. Hall. Op. cit., v. II, p. 265- 266.}. Далее, вспоминая последние слова Мора, сказанные им палачу, Холл заканчивает свой рассказ: 'С насмешкой он окончил свою жизнь'.
Таков отчет хрониста, не сочувствовавшего политическим убеждениям Мора. Сведения, сообщаемые Хроникой Холла, дополняют биографии Мора, написанные в XVI в. его единомышленниками Ропером, Гарпсфильдом и Степлтоном. Все эти источники свидетельствуют о большой силе духа и стойкости Мора, не покидавших его до конца. Даже в последние предсмертные минуты он не утратил способности шутить. Подойдя к наспех сколоченному эшафоту, он попросил одного из тюремщиков: 'Пожалуйста, помогите мне взойти, а сойти вниз я постараюсь как-нибудь и сам'. Мору запретили перед смертью обратиться к народу, по-видимому, король опасался, что все поймут чудовищную несправедливость убийства. Последние слова Мор сказал палачу: 'Шея у меня коротка, целься хорошенько, чтобы не осрамиться'. И уже в самую последнюю минуту, став на колени и положив голову на плаху, добавил: 'Погоди немного, дай мне убрать бороду, ведь она никогда не совершала никакой измены'.
Так 6 июля 1535 г. погиб великий сын Англии - Томас Мор, ставший жертвой тюдоровского абсолютизма.
Известие о смерти друга Эразм получил более чем через месяц после казни. Он был стар, тяжко болен и одинок. Как о большом горе писал он о случившемся одному из своих корреспондентов: 'Я почувствовал, как будто бы вместе с Мором умер я сам, - так тесно связаны были наши две души'.
Трагическая судьба Мора похоронила гуманистические иллюзии, веру в просвещенного монарха, окруженного добрыми советниками. А ведь не кто иной, как Эразм в июле 1519 г. с пафосом восклицал: 'Счастливы были бы государства, если бы правители ставили во главе их должностных лиц, подобных Мору!' {'Opus epistolarum Des. Erasmi Roterodami', v. IV, p. 20.}
