Стихи (2)

захлебываясь, на волос От затопленья, за суда Ныряла и светильней плавала В лампаде камских вод звезда.

На пароходе пахло кушаньем И лаком цинковых белил. По Каме сумрак плыл с подслушанным, Не пророня ни всплеска, плыл.

Держа в руке бокал, вы суженным Зрачком следили за игрой Обмолвок, вившихся за ужином, Но вас не привлекал их рой.

Вы к былям звали собеседника, К волне до вас прошедших дней, Чтобы последнею отцединкой Последней капли кануть в ней.

Был утренник. Сводило челюсти, И шелест листьев был как бред. Синее оперенья селезня Сверкал за Камою рассвет.

И утро шло кровавой банею, Как нефть разлившейся зари, Гасить рожки в кают-компании И городские фонари.

НЕЖНОСТЬ

Ослепляя блеском, Вечерело в семь. С улиц к занавескам Подступала темь.

Люди - манекены, Только страсть с тоской Водит по вселенной Шарящей рукой.

Сердце под ладонью Дрожью выдает Бегство и погоню, Трепет и полет.

Чувству на свободе Вольно налегке, Точно рвет поводья Лошадь в мундштуке.

ОСЕНЬ

Я дал разъехаться домашним, Все близкие давно в разброде, И одиночеством всегдашним Полно всё в сердце и природе.

И вот я здесь с тобой в сторожке. В лесу безлюдно и пустынно. Как в песне, стежки и дорожки Позаросли наполовину.

Теперь на нас одних с печалью Глядят бревенчатые стены. Мы брать преград не обещали, Мы будем гибнуть откровенно.

Мы сядем в час и встанем в третьем, Я с книгою, ты с вышиваньем, И на рассвете не заметим, Как целоваться перестанем.

Ещё пышней и бесшабашней Шумите, осыпайтесь, листья, И чашу горечи вчерашней Сегодняшней тоской превысьте.

Привязанность, влеченье, прелесть! Рассеемся в сентябрьском шуме! Заройся вся в осенний шелест! Замри или ополоумей!

Ты так же сбрасываешь платье, Как роща сбрасывает листья, Когда ты падаешь в объятье В халате с шелковою кистью.

Ты - благо гибельного шага, Когда житье тошней недуга, А корень красоты - отвага, И это тянет нас друг к другу.

ПОД ОТКРЫТЫМ НЕБОМ

Вытянись вся в длину, Во весь рост На полевом стану В обществе звезд.

Незыблем их порядок. Извечен ход времен. Да будет так же сладок И нерушим твой сон.

Мирами правит жалость, Любовью внушена Вселенной небывалость И жизни новизна.

У женщины в ладони, У девушки в горсти Рождений и агоний Начала и пути.

* * *

Рояль дрожаший пену с губ оближет. Тебя сорвет, подкосит этот бред. Ты скажешь: - милый! - Нет,- вскричу я,- нет! При музыке?! - Но можно ли быть ближе,

чем в полутьме. Аккорды, как дневник, Меча в камин комплектами, погодно. О пониманье дивное, кивни, Кивни, и изумишься! - ты свободна.

Я не держу. Иди, благотвори. Ступай к другим. Уже написан Вертер, А в наши дни и воздух пахнет смертью: Открыть окно - что жилы отворить.

СВИДАНИЕ

Засыплет снег дороги, Завалит скаты крыш. Пойду размять я ноги, За дверью ты стоишь.

Одна, в пальто осеннем, Без шляпы, без калош, Ты борешься с волненьем И мокрый снег жуешь.

Деревья и ограды Уходят вдаль, во мглу. Одна средь снегопада Стоишь ты на углу.

Течет вода с косынки По рукаву в обшлаг, И каплями росинки Сверкают в волосах.

И прядью белокурой Озарены: лицо, Косынка, и фигура, И это пальтецо.

Снег на ресницах влажен, В твоих глазах тоска, И весь твой облик слажен Из одного куска.

Как будто бы железом, Обмокнутым в сурьму, Тебя вели нарезом По сердцу моему.

И в нем навек засело Смиренье этих черт, И оттого нет дела, Что свет жестокосерд.

И оттого двоится Вся эта ночь в снегу, И провести границы Меж нас я не могу.

Но кто мы и откуда, Когда от всех тех лет Остались пересуды, А нас на свете нет?

СЛОЖА ВЕСЛА

Лодка колотится в сонной груди, Ивы нависли, целуют в ключицы, В локти, в уключины - о, погоди, Это ведь может со всяким случиться!

Этим ведь в песне тешатся все. Это ведь значит - пепел сиреневый, Роскошь крошеной ромашки в росе, Губы и губы на звезды выменивать!

Это ведь значит - обнять небосвод, Руки сплести вкруг Геракла громадного, Это ведь значит - века напролет Ночи на щелканье славок проматывать!

СТОГА

Снуют пунцовые стрекозы, Летят шмели во все концы, Колхозницы смеются с возу, Проходят с косами косцы.

Пока хорошая погода, Гребут и ворошат корма И складывают до захода В стога, величиной с дома.

Стог принимает на закате Вид постоялого двора, Где ночь ложится на полати В накошенные клевера.

К утру, когда потемки реже, Стог высится, как сеновал, В котором месяц мимоезжий, Зарывшись, переночевал.

Чем свет телега за телегой Лугами катятся впотьмах. Наставший день встает с ночлега С трухой и сеном в волосах.

А в полдень вновь cинеют выси, Опять стога, как облака, Опять, как водка на анисе, Земля душиста и крепка.

* * *

Так как брезжит день, и в близости рассвета И в виду надежд, разбитых, было, в прах, Но сулящих мне, что вновь по их обету Это счастье будет всё в моих руках,

Навсегда конец печальным размышленьям, Навсегда - недобрым грезам; навсегда Поджиманью губ, насмешкам и сомненьям И всему, чем мысль бездушная горда.

Чтобы кулаков не смела тискать злоба. Легче на обиды пошлости смотреть. Чтобы сердце зла не поминало. Чтобы Не искала грусть в вине забвенья впредь.

Ибо я хочу в тот час, как гость лучистый Ночь моей души, спустившись, озарил, Ввериться любви, без умиранья чистой Именем за ней парящих добрых сил.

Я доверюсь вам, очей моих зарницы, За тобой пойду, вожатого рука, Я пойду стезей тернистой ли, случится, Иль дорога будет мшиста и мягка.

Я пройду по жизни непоколебимо Прямо за судьбой, куда глаза глядят. Я ее приму без торга и нажима. Много будет встреч, и стычек, и засад.

И коль скоро я, чтоб скоротать дорогу, Песнею - другою спутнице польщу, А она судья, мне кажется, не строгий, Я про рай иной и слышать не хочу.

1938

из Поля Верлена