последовало. Несколько мгновений стояла напряженная тишина, а потом она, к своему удивлению, услышала тихий смешок.
– А вы, похоже, проницательный судья человеческих характеров, мадемуазель, – протянул маркиз с таким видом, будто его это изрядно забавляло.
Дженет пожала плечами.
– Едва ли требуется иметь степень по психологии, чтобы понять, что Флора, если ее загнать в угол, будет реагировать совершенно непредсказуемо, а возможно, даже опасно. – И она осторожно добавила: – Или что, если ей скучно, от нее жди любой проказы. Ведь она еще так молода. Совсем ребенок. Вам с ней хватит хлопот, – с удовлетворением завершила она.
– Весьма признателен за столь точную оценку. – В негромком голосе скользнула нотка гнева. – Но я вполне способен принять все необходимые меры для ее благополучия.
– В результате чего она и бежит из дома с первым встречным сладкоречивым прохвостом. – Чуть помолчав, Дженет вдруг спросила: – А кстати, какая судьба постигла этого самого Жюля? Он в соседней камере?
Леон де Астен покачал головой.
– Его не арестовывали.
– Понятно, – нетвердым голосом произнесла Дженет. – Это почетное право приберегли для меня.
– Вы были арестованы, мадемуазель, потому, – холодно отозвался маркиз, – что полиция не знала точно, работает ли Жюль один или с сообщником, а вы появились в самый неудачный момент и возбудили их подозрения. Вот и все, что произошло.
Дженет задохнулась от возмущения.
– Похоже, вы считаете, будто я легко отделалась.
– Если бы вы и впрямь были в этом замешаны, вам пришлось бы гораздо хуже.
Несмотря на то, что слова эти он произнес совсем негромко, у Дженет по спине пробежали мурашки. Молодая женщина вздернула подбородок.
– А вас не волнует, что я могу подать в суд за неправомочный арест?
– Когда вы вошли на станцию, я понятия не имел, какую роль вы играете. И не мог рисковать. Я заботился лишь о Флоре.
– Что ж, это уже кое-что, – не без язвительности заметила Дженет, припоминая, что говорила Флора о любовнице Леона в Тулоне. А быть может, сегодняшнее происшествие заставило его пересмотреть свои чувства? Понять, что относится к Флоре гораздо нежнее, чем думал? Она легонько нахмурилась. – Так где сейчас Жюль?
Маркиз де Астен равнодушно пожал плечами.
– Понятия не имею. Он имел наглость позвонить мне и спросить, сколько я дам за то, чтобы он не женился на Флоре.
Дженет вздрогнула.
– Бедняжка Флора!
– Он, понимаете ли, считал, будто я не знаю, где ее искать, и пойду на все, что угодно, лишь бы вернуть ее.
– А откуда вы знали? – любопытство оказалось сильней ее.
Он снова пожал плечами.
– К несчастью для него, Флора забыла у себя в спальне письмо со всеми подробностями.
Несмотря на усталость, напряжение и злость, Дженет не смогла сдержать улыбки.
– О нет, не может быть!
– Да, заговорщик из нее никудышный, – сардонически согласился маркиз. – Когда же мошенник понял, что время и место их встречи мне известны, то счел за лучшее проявить благоразумие, нежели отвагу, и поспешил бросить трубку. – Он помолчал. – Я поехал за Флорой, а вместо нее обнаружил вас.
– Да, – Дженет вызывающе поглядела на него, – и пусть даже я вмешалась не в свое дело, но все равно рада, что не бросила бедняжку одну.
– Поверите ли, что я тоже рад? Более того – благодарен?
– О, прошу вас, только без преувеличений, – саркастически запротестовала Дженет. – А что все-таки будет с Жюлем? Вы собираетесь его преследовать? Предъявите ему какое-нибудь обвинение?
Леон де Астен покачал головой.
– Он ведь не настоящий серьезный похититель. Просто мелкий мошенник, увидевший шанс поживиться за мой счет. Сдается мне, ему уже не раз платили за то, чтобы он убрался со сцены.
– Но на этот раз он недооценил своего противника, – иронично вставила Дженет.
– Именно.
– Поздравляю вас, месье. Надеюсь, в следующий раз вам не придется проводить такую полномасштабную операцию, чтобы помешать Флоре сбежать из дому.
– Следующего раза не будет, – коротко отрезал Леон. – Я думал, что она под надежной защитой. Как выяснилось, я ошибался – но тотчас же предприму необходимые меры.
– Надеюсь, хотя бы не отправите в школу в Швейцарии, – не удержалась Дженет.
Темный взгляд вновь впился в ее лицо.
– Вижу, мадемуазель, Флора была с вами предельно откровенна.
Дженет, не дрогнув, выдержала этот взгляд.
– Порой легче выговориться чужому человеку, которого ты никогда больше не увидишь. – Она сделала выразительную паузу, а потом добавила: – Раз уж на то пошло – надеюсь, теперь я вольна уехать?
– Безусловно.
– Хотелось бы убедиться в этом на деле. Скорее бы оказаться подальше от этого человека! И чем дальше, тем лучше.
– Мне очень жаль, что ваш отпуск был прерван столь неприятным образом. Вы собираетесь отправиться отсюда в Авиньон?
– Не знаю, я еще не успела толком ничего спланировать, – уклончиво ответила Дженет. Не хватало еще посвящать кого-то в свои планы, а особенно этого французского аристократа, который, похоже, считает, что весь мир должен безропотно плясать под его дудку.
Он снова взял ее сумочку и уложил туда рассыпавшиеся вещи – кроме паспорта, который открыл и принялся бесцеремонно разглядывать. Вот он перевел взгляд на нее. Изящно очерченные губы изогнулись в улыбке.
– Фотография не отдает вам должного… Жанет.
Со смерти матери никто не называл Дженет этой французской версией ее имени. Молодая женщина прикусила губу, устремив ничего не выражающий взор на поверхность стола.
Голос его был окрашен какими-то… чувственными тонами, задевавшими и будоражившими нервные окончания.
– Не хотите увидеться с Флорой? – так же негромко продолжил он. – Наверняка она желает сама поблагодарить вас.
Стены комнаты словно бы сдвинулись. И без того маленькое помещение стало невыносимо тесным. Дженет с пугающей остротой ощутила присутствие Леона, то, как близко друг к другу они находятся. Почему же теперь, когда все уже позади, ей кажется – да что там, она твердо знает! – что ей грозит куда более неотвратимая опасность, чем прежде?
Скорее, скорее отсюда! Бежать и не оглядываться!
Молодая женщина принужденно улыбнулась.
– Пожалуй, не стоит. Передайте ей мои самые лучшие пожелания… И особенно – удачи, – нарочно добавила она. – Мне кажется, она ей понадобится.
Леон улыбнулся в ответ.
– О, а я вот считаю, что мы все сами кузнецы своего счастья. Согласны?
– Я… я как-то об этом не думала, – она протянула руку. – Могу я наконец забрать свою сумочку?
На долю секунды ей показалось, будто он намерен ждать, пока она сама вырвет сумку у него из рук. Но нет – маркиз без единого слова вернул сумку владелице. А у него красивые руки, без всякого удовольствия отметила она. Широкие, гладкие ладони и длинные, сильные пальцы. Твердые, властные руки. Интересно, а
