использования управляемых по радио фугасов.
На Северо-Западном фронте действовали два взвода специального минирования. На стыке Северо- Западного и Западного фронтов с начала июля использовал приборы Ф-10 отряд заграждений под командованием военинженера 2 ранга В. Н. Ястребова. На Западном фронте было четыре отдельных взвода специального минирования. На Юго-Западном фронте было три взвода специального минирования. В основном они действовали в Киевском укрепленном районе.
Под Москвой осенью 1941 года был сформирован запасной батальон специального минирования. Один взвод под командованием старшего сержанта Н. Н. Сергеева был направлен в Харьков.
Прибыв в Харьков в середине октября, когда передовые танковые части 6-й гитлеровской армии уже вели бои на подступах к городу, саперы сразу приступили к выполнению заданий. Прежде всего им было приказано заминировать так называемый «дом Косиора», здание, где в мирное время жили руководящие партийные и советские работники.
Хорошо зная, что гитлеровцы, наученные горьким опытом первых недель войны, тщательно проверяют все крупные здания в захваченных населенных пунктах, Сергеев решил перехитрить врага. Мина с прибором Ф-10 была установлена в подвале на глубине около пяти метров. Сверху же, в двух метрах от поверхности, поставили обычную мину замедленного действия с зарядом сто килограммов и часовым замыкателем.
Расчет старшего сержанта полностью оправдался. Ворвавшись в город, гитлеровцы стали производить тщательный поиск мин в больших зданиях, предназначенных для расположения войск. Им удалось найти верхнюю мину, установленную в «доме Косиора». Однако основной «сюрприз» фашисты так и не обнаружили.
В здание въехал начальник гарнизона Харькова генерал-майор фон Браун со своим штабом. Однако прожил он здесь недолго. В 4 часа 20 минут 13 ноября 1941 года дом, в пламени и дыму, взлетел в воздух. Под его обломками нашли свою могилу генерал и десятки гитлеровцев. По команде, переданной воронежской радиостанцией, мина сработала!
Мины, управляемые по радио, успешно использовались и на других участках советско-германского фронта. Гитлеровское командование после целого ряда «таинственных взрывов» начало догадываться о том, что советские инженерные войска применяют новое боевое средство. Однако никаких конкретных сведений фашисты не имели. Об этом убедительно свидетельствует приказ Гитлера, захваченный нашими войсками во время разгрома вражеских армий под Москвой. В нем говорилось:
«Русские войска, отступая, применяют против немецкой армии «адские машины», действие которых еще не определено. Разведка установила наличие в боевых частях Красной Армии особых специалистов — саперов-радистов специальной подготовки. Всем начальникам лагерей для военнопленных пересмотреть содержащийся состав с целью выявления специалистов этой номенклатуры.
При выявлении военнопленных по специальности сапер-радист специальной подготовки последних самолетом немедленно направить в Берлин. О чем докладывать по команде лично мне».
Весной 1942 года Гитлер снова приказывает любыми средствами добыть сведения о «русской адской машине».
Однако грозные приказы так и остались невыполненными. Саперы — специалисты по радиоуправляемому минированию в плен не сдавались. Ничего не удалось узнать и фашистским специалистам. Немного приоткрыть завесу тайны, окружавшую «технику особой секретности», противнику удалось только осенью 1942 года, да и то благодаря предателю из военизированной охраны, перебежавшему к гитлеровцам и выдавшему места установок мин в городе Краснодар.
Потеряв несколько саперов, подорвавшихся на элементах неизвлекаемости, гитлеровцам тогда удалось заполучить в свои руки несколько приборов Ф-10. Немецкие специалисты, которым они были переданы для изучения, не могли скрыть своего восхищения высоким техническим совершенством «русских адских машин».
Несмотря на все требования Гитлера, ученым и инженерам третьего рейха только в 1943 году удалось разработать «свою» конструкцию управляемых по радио фугасов. Нужно сказать, что гитлеровская мина по весу и габаритам была значительно больше советской, в связи с чем поиск ее нашими саперами существенно облегчался.
Управляемые по радио советские мины причинили гитлеровцам немалые потери. Но дело было не только в этом.
Приборы Ф-10 вместе с обычными минами замедленного действия создавали в стане врага нервозность, затрудняли использование и восстановление мостов, железнодорожных узлов, крупных зданий и других важных объектов. Они заставляли противника терять время, столь драгоценное для наших войск суровым летом и осенью 1941 года. Выигранное время давало нам возможность закрепиться, подтянуть к угрожаемым направлениям войска.
У нас на Западном фронте во время битвы под Москвой действовали четыре взвода специального назначения. 1-й взвод лейтенанта Василия Николаева и 19-й взвод лейтенанта Николая Семенова занимались минированием в городе Ржеве и его окрестностях.
Наибольшая работа была проделана 17-м взводом специального назначения, которым командовал лейтенант Николай Батурин. Свой боевой путь взвод начал от города Рогачева, в верховьях Днепра. Саперы взвода ставили на дорогах, мостах и в узких дефиле мощнейшие управляемые по радио фугасы с зарядом до двух-трех тонн тротила или аммотола. Только на дороге Нелидово — Белый взводом было установлено и взорвано десять фугасов. Воронки от их взрывов были таких размеров, что гитлеровцы вели восстановительные работы несколько недель, в течение которых магистраль практически не действовала.
Ответственные задачи получал и взвод специального назначения, действовавший в составе нашего управления. В конце октября 1941 года мне поручили вместе с Евгением Кожуховым составить план минирования ряда важных объектов. Всего спланировали установить восемь мин с зарядом пятьсот килограммов каждый.
Благодаря энергии Кожухова и солдат его взвода эта опасная и сложная задача была быстро выполнена. Большинство фугасов ставились с элементами неизвлекаемости. Для обмана саперов противника сверху основных зарядов, как правило, устанавливались для отвода глаз мины замедленного действия с простейшим часовым замыкателем или химическим взрывателем замедленного действия.
В начале ноября взвод Кожухова заминировал большой высоководный мост через реку Истра рядом с Ново-Иерусалимским монастырем. Фугасы с приборами Ф-10 были установлены в опорах моста. Само же пролетное строение после отхода наших войск на левый берег Истры было взорвано. Конечно, можно было бы попытаться взорвать мост, когда на нем будут находиться фашисты, но Кожухов понимал, что враг, наученный советскими саперами, прежде чем начать переправу, тщательно бы все проверил и, возможно, обнаружил бы фугасы.
Когда гитлеровцам после жестоких боев удалось форсировать реку, захватить монастырь и город Истра, на восстановление моста было брошено два саперных батальона вермахта. Фашисты работали днем и ночью. Мост был на одном из основных направлений наступления гитлеровской армии на Москву.
Понтонные переправы обладали сравнительно малой пропускной способностью, и на правом берегу Истры скопилось много автомашин. Кроме того, понтонные парки нужно было снимать, так как фашистское командование готовилось к форсированию Москвы-реки и канала Москва — Волга.
Наконец в конце ноября по восстановленному мосту двинулась длинная колонна автомашин с военными грузами. Однако торжество врага было недолгим. Совершенно неожиданно в пламени и дыму опоры, а за ними и все пролетное строение моста взлетели на воздух!
Команда на взрыв была подана по приказу штаба Западного фронта из Москвы с помощью передвижной армейской радиостанции. Ярости гитлеровского командования не было границ — ведь срывалось снабжение группы войск, наступающей на важнейшем направлении! Притом в самый ответственный момент — накануне решающего удара на Москву!
После подрыва моста через Истру саперы лейтенанта Кожухова занимались минированием сходненского рубежа обороны. Здесь они ставили управляемые по проводам минные поля из
