сильнее. В том, что мы здесь встретились, воля Господа. А раз так, может, позволишь мне на нее взглянуть?
«Ну и наглец!» - возмутился про себя Лоуренс, хоть Хоро и не была на самом деле его женой. Он уже открыл было рот, чтобы ответить, но тут заговорила сама Хоро.
- Путешественник счастливее всего, когда отправляется в путь, собака страшнее всего, когда лает, женщина же красивее всего, лишь когда на нее смотришь со спины. Если я покажу лицо на людях, это погубит их прекрасные мечты – я не могу этого допустить.
Закончив говорить, Хоро мягко улыбнулась из-под капюшона. Все, чем смог ответить Зэлен – лишь смущенная улыбка. Даже Лоуренс оценил эту подобную нитке жемчуга речь Хоро.
- Хехех... да, жена у тебя просто невероятная.
- Она так говорит, просто чтобы я ее не бранил; я могу ей это позволить.
Эта фраза Лоуренса отражала его истинные чувства более чем наполовину.
- Я думаю, то, что я с вами встретился – воистину промысел Божий. Может быть, вам интересно будет послушать, что я вам расскажу?
Повисло молчание. На лице Зэлена вновь появилась улыбка без переднего зуба; он придвинулся к Лоуренсу поближе и начал говорить.
Церкви, как и постоялые дворы, давали посетителям кров. Но, в отличие от постоялых дворов, они не предоставляли пищу и питье. Однако если кто-либо вносил соответствующее пожертвование, он мог пользоваться очагом – что и сделал Лоуренс. В горшок с водой он опустил пять картофелин. Разумеется, дрова для поддержания огня в очаге тоже необходимо было покупать.
Ожидая, пока картошка сварится, Лоуренс принялся обмолачивать пшеницу, в которой жила Хоро. Затем он поискал пустой мешочек, чтобы поместить туда зерна. Памятуя о словах Хоро, что она хочет носить этот мешочек на шее, он взял тонкую полоску кожи и вернулся к очагу. Картофель, дрова, мешочек и шнурок – все это стоило денег. Возвращаясь с картошкой в комнату, Лоуренс прикидывал, сколько денег стребовать с Хоро.
Поскольку обе руки Лоуренса были заняты, в дверь он не постучал; но Хоро со своими волчьими ушами могла различать людей просто по звуку шагов. И тем не менее, когда Лоуренс вошел в комнату, Хоро даже не повернулась; она сидела на кровати и лениво расчесывала хвост.
- Хм? Чем-то вкусно пахнет, - заметила она, подняв голову. Ее нос явно был столь же чувствителен, как и уши.
Картофель был присыпан сверху козьим сыром. Будь Лоуренс один, он никогда бы не стал так тратиться; но он был не один и потому решил позволить себе эту роскошь. Увидев восторженную реакцию Хоро, он подумал, что, пожалуй, оно того стоило.
Лоуренс разложил картошку на столе у кровати, и Хоро тотчас протянула за ними руку. Но прежде, чем Хоро ухватила картофелину, Лоуренс бросил ей мешочек с зернами.
- Вааа. Хм? О, это пшеница.
- И шнурок возьми. Потом придумаешь, как надеть мешочек на шею.
- Мм, я благодарна. Но сперва еда!
Хоро небрежно откинула мешочек и шнурок в сторону, напугав Лоуренса. Затем она, сделав голодное лицо, вновь жадно потянулась к картошке. Похоже, важнее еды для Хоро не было ничего.
Ухватив самую крупную картофелину, Хоро тут же разломила ее надвое. Когда она смотрела на поднимающийся от половинок пар, ее лицо светилось восторгом и счастьем, а хвост вилял, словно у щенка. Лоуренсу она показалась очень смешной; но он чувствовал, что если что-то по этому поводу скажет, то наверняка вызовет ее ярость, поэтому он оставил свои мысли при себе.
- Значит, волки тоже любят картошку?
- Мм. Мы, волки, вовсе не питаемся круглый год одним мясом. Мы едим и мягкие ростки с деревьев, и рыбу. Овощи, которые выращивают люди, вкуснее, чем ростки. И еще мне очень нравится людская идея греть мясо и овощи над огнем.
Говаривали, что кошачий язык не переносит горячего; у волков такого, по-видимому, не было. Всего два или три раза подув на горячую половинку картофелины, Хоро целиком запихнула ее себе в рот. Лоуренсу показалось, что этот кусок ей не по рту; и точно, Хоро тут же начала давиться. Лоуренс спас ее, кинув мех с водой.
- Ффуф, я даже испугалась немного. Человеческая глотка слишком узкая, увы. Это так неудобно.
- Ты волчица; конечно, ты привыкла поедать пищу одним глотком.
- Мм. Видишь, у нас, волков, нет вот этого, - с этими словами Хоро подцепила пальцем и потянула уголок губы; видимо, она имела в виду щеки, - потому мы и не можем жевать медленно. Однако я и прежде картошкой давилась.
- О.
- Возможно, это судьба – картофель и я не созданы друг для друга.
«Это просто потому что ты слишком быстро ешь!» - подумал Лоуренс, но вслух решил этого не произносить.
- Ты раньше говорила, - вместо этого сказал он, - что можешь различать ложь и тому подобное, верно?
Услышав этот вопрос, Хоро повернула голову, не отвлекаясь от слизывания сыра с картофелины. Когда она уже, казалось, собралась что-то сказать в ответ, она внезапно устремила взор куда-то в сторону и резко выбросила руку. Прежде чем Лоуренс успел спросить «в чем дело?», рука Хоро замерла в воздухе, словно поймав что-то.
- Я не думала, что здесь все еще есть блохи.
- Этот твой гладкий мех наверняка отличное обиталище для блох.
Человек, занимающийся перевозкой тканей или длинношерстного меха, время от времени неизбежно подхватывает блох, и избавляться от них приходится с помощью дыма. Вспомнив, как ему самому приходилось такое переживать, Лоуренс и произнес эти слова. На лице Хоро отразилось удивление; затем она выпятила грудь и надменно заявила:
- Ты и сам знаешь, что мой хвост очень красив и замечательно смотрится.
Глядя на очередное проявление детскости Хоро, Лоуренс вновь решил оставить свои мысли при себе.
- Ты говорила, что всегда знаешь, лжет человек или нет, это правда?
- Хм? Ну, более или менее.
Хоро вытерла руку, которой поймала блоху, и снова принялась за картошку.
- Насколько хорошо тебе это удается?
- Например. Я знаю, когда ты только что упоминал мой хвост, ты на самом деле вовсе не желал его восхвалять.
Лоуренс на мгновение оцепенел от удивления. Хоро радостно хихикнула.
- Хотя это не всегда получается. Будешь ты верить моим словам или нет – это уже твое дело.
Хоро произнесла эти слова с таким плутовским видом, что, казалось, в их комнату вот-вот ворвется бес или маленький демон из потустороннего мира, и слизнула с пальцев сыр.
Лоуренсу Хоро внушала страх; но если на этот раз он поддастся на ее подначивания, кто знает, что Хоро придумает в следующий. Приведя мысли в порядок, Лоуренс продолжил гнуть свою линию.
- Ну тогда позволь тебя спросить: как ты думаешь, можно ли верить тому, что сказал тот юнец?
- Юнец?
- Парень, который говорил с нами в большом зале.
- О. Хехе, юнец, да?
- Что в этом странного?
- Ну, для меня вы оба юнцы.
Лоуренс подумал, что если он не найдет по-настоящему достойного ответа, то его будут поддразнивать снова и снова, так что он проглотил слова, которые вертелись у него на языке.
