прогнала, то пусть скажет. Едва ли истинная причина будет хуже тех догадок, которые роятся в его голове.
— Какой бы обидной ни была правда, мисс Летиция, — произнес он, — ее надо знать.
— Только, пожалуйста, не подумайте, будто я разделяю чувства моей сестры. Даже не понимаю, как ей такое пришло в голову! — Летиция вздохнула и покачала головой. — К несчастью, моя сестра грешит гордыней и тщеславием, мистер О'Дун. Короче, она вообразила, будто вы ее недостойны. Она считает вас тупым дикарем. Какая глупость! Сразу видно, что вы человек утонченный, который упорно стремится преодолеть недостатки своего происхождения. Больше я ничего не скажу, потому что не хочу вас огорчать.
— У вас доброе сердце, мисс Летиция.
К удивлению Тирлоха, эта жестокая речь, произнесенная сладким голоском, сильно его задела. Он заранее знал все, о чем говорила Летиция. Ему уже приходилось сталкиваться с подобным снобизмом и испытать на себе то глубокое предубеждение, с каким англичане относились к шотландцам. Однако он никак не ожидал, что Плезанс Данстан способна так его унизить. Он опасно доверился этой девушке и теперь злился и на себя, и на нее.
Взглянув на Плезанс, которая по-прежнему внимательно наблюдала за ним и Летицией, он холодно улыбнулся. Ей явно не нравилось, что он беседует с ее сестрой. Отлично! Летиция наверняка тоже считает его недостаточно благородным и респектабельным, однако мило улыбается и ведет себя весьма кокетливо. Почему бы не подыграть блондинке?
— Послушайте, мистер О'Дун, — Летиция взмахнула ресницами и коснулась кончиками пальцев его щеки, — мне очень стыдно за Плезанс, и я хотела бы немного загладить ее грубость, если вы, конечно, позволите. Пойдемте в гостиную, я угощу вас лимонадом.
— Звучит заманчиво.
Летиция повела Тирлоха в дом.
Плезанс медленно расцепила руки и уставилась на четыре маленьких полукруглых следа от ногтей, оставшихся на каждой ладони. Сердце ее болезненно ныло. Она чувствовала, что только что совершила самую большую ошибку в своей жизни. Хуже того, она понимала, что ей придется еще долго расплачиваться за эту ошибку.
Глава 2
— Я хочу, чтобы ты для меня кое-что украла.
Плезанс смотрела на свою белокурую сестру с изумлением, не в силах поверить тому, что та сказала.
Месяц назад, когда Летиция потребовала, чтобы сестра отдала ей Тирлоха О'Дуна, Плезанс решила, что ее родным больше не удастся ничем ее удивить. К несчастью, она ошибалась. А еще ей казалось, что она сделала для них больше чем достаточно. Однако Летиции хватило наглости вновь обратиться к ней с идиотской просьбой.
— Украсть? Я не ослышалась? Ты в самом деле хочешь, чтобы я для тебя что-то украла? — спросила она сестру.
— Да. — Летиция капризно надула губки. — Что ты на меня так уставилась? Как будто я прошу тебя оказать мне невесть какую услугу! Почему бы не согласиться?
— Ага, замечательно! Если меня поймают, то приговорят к виселице, позорному столбу, публичной порке иди каторжным работам!
Плезанс перестала мерить шагами свою маленькую, скудно обставленную спальню и сердито взглянула на младшую сестру.
— Я прекрасно знаю, какие наказания грозят за воровство, Плезанс. Не надо мне их перечислять, — проворчала Летиция.
— И все-таки просишь меня пойти на риск?
Плезанс нахмурилась, увидев, как ее пышнотелая сестра съежилась в кресле. Летиция всегда держалась прямо и горделиво — возможно, даже слишком горделиво, откровенно демонстрируя всем свои округлые формы, которые неизменно притягивали взгляды мужчин. Однако сейчас вид у нее был подавленный и слегка испуганный. Плезанс невольно пожалела сестру, хоть и чувствовала, что эта жалость может дорого ей стоить.
— Что именно я должна для тебя украсть и с какой целью?
— Ох, спасибо, Плезанс! Спасибо!
Летиция сразу расправила плечи.
— Не торопись. Я еще не сказала, что сделаю это. Просто мне хочется узнать подробности. Если твои ответы меня не устроят, я не стану рисковать.
Плезанс открыла окно, однако в комнате стало ненамного прохладнее: августовский вечер был таким же жарким, как и день.
— Я хочу, чтобы ты украла письма… любовные письма.
— Разве невинные сердечные послания могут быть опасны?
Летиция поморщилась и нехарактерным для нее взволнованным жестом провела рукой по густым золотистым волосам.
— Еще как могут! Эти письма, причем весьма откровенные, адресованы вовсе не тому мужчине, за которого я собираюсь замуж.
Плезанс удивленно округлила глаза и села на свою узкую кровать.
— Ты собираешься замуж? Почему я ничего об этом не знаю?
Не удержавшись, она принялась нервно теребить собственную прядь прямых каштановых волос.
— Потому что объявления о свадьбе еще не было. По правде говоря, мне еще не сделали предложения. Но обязательно сделают. Я уверена, что мой жених уже разговаривал с папой или будет разговаривать в ближайшие дни.
«Какая самонадеянность!» — подумала Плезанс, но спорить не стала. Если Летиция говорит, что ей скоро сделают предложение, значит, так оно и будет. Около дюжины женихов осаждали их дом, с нетерпением ожидая от нее какого-нибудь знака расположения, намека на то, что она согласна принять их руку и сердце. Плезанс боялась услышать ответ, но знала, что вопрос, крутившийся у нее на языке, в данной ситуации был единственно логичным.
— И за кого же ты выходишь замуж?
— За Джона Леонарда Мартина.
Удивление, охватившее Плезанс, оказалось сильнее облегчения, но и оно вскоре сменилось гневом. Их отец с самого начала советовал Летиции выходить за Джона Мартина, однако она упорно требовала права самой выбрать себе мужа. Если ухажеры, уставшие от ее непостоянства, в конце концов пытались приударить за Плезанс, Летиция тут же вновь обращала на них внимание и перетягивала к себе. Во всех случаях родители были на стороне Летиции; они требовали от Плезанс, чтобы она предоставила сестре приоритет в данном вопросе.
Летиция заявила, что влюблена в Тирлоха О'Дуна. Плезанс уступила его сестре, но прошло несколько недель, и ветреница перестала обращать на него внимание.
— Понятно, — пробормотала Плезанс. — Всего месяц назад ты клялась, что не хочешь выходить замуж за Джона, хотя папа советовал тебе остановить свой выбор именно на этом мужчине.
— Да, но мне надо было самой убедиться в его достоинствах.
— Ну конечно. Зато твои пылкие любовные письма были адресованы вовсе не Джону, самому достойному из всех женихов.
— Разумеется, нет, иначе зачем мне понадобилось бы их возвращать?
— В самом деле, зачем? Послушай, Летиция, если твои чувства были так сильны, что ты писала мужчине подобные письма, почему ты решила их вернуть и выйти замуж за другого?
— Потому что в конце концов поняла, что Джон — хорошая партия, — ответила Летиция, уставившись
