моему мнению самый дурманящий запах в мире, и все мыслимые и немыслимые крики застряли в горле. Вместо того чтобы произнести что-то поистине важное и значимое, я пролепетала нечто нечленораздельное и залилась румянцем.
Он улыбнулся мне, приложив палец к губам. Моим губам.
— Я ненадолго, — предупредил он, разрушив часть моих надежд. Очень хотелось услышать лишь короткое: 'Навсегда'.
Я понимающе посмотрела на него, пытаясь пошевелиться. И очень быстро сдалась. Меня не слушались даже собственные веки — вполне знакомая ситуация. Правда, я не ожидала столь скорого возвращения моих любимых 'кошмаров', но ничуть не переживала по этому поводу. Это завтра будет больно, а сейчас мне очень хорошо.
— Я скучал, — тихо прошептал мне вампир. Я хотела безвольно кивнуть, но вместо этого растянула губы в отвратительно глупой улыбке — благо, что мимика была мне подвластна, пусть и в самой незначительной степени. Что поделаешь, если рядом с ним я превращалась в лишенное воли подобие девушки? Перед ним никто и никогда не мог устоять, а я была первой в этом бесконечном списке.
Дамон все также спокойно сантиметр за сантиметром приближался к моему лицу, обжигая кожу горячим дыханием. Несколько раз я чуть было не закрыла глаза, но вовремя запретила себе подобные штучки. Терять из виду само совершенство — увольте, это не мое. Я готова спать сутками напролет, лишь бы смотреть такие сны!
— Не надо больше гонять с такой скоростью, — попросил он, касаясь прохладными губами моей щеки. — Хорошо?
У меня не было ни малейшего желания спорить. Даже во сне я была согласна на любые его условия. Перестать испытывать спидометр Ягуара? Пожалуйста. Только скажи мне, что это не сон, и когда я проснусь, то обязательно увижу тебя рядом!
Так и не дождавшись ответа, он обнял меня и глубоко вздохнул, словно сожалея о чем-то. В моей голове роились вопросы, но задавать я их не спешила. Было банально страшно. Никогда прежде он со мной не разговаривал, и сейчас я очень боялась, что стоит мне издать хоть звук, он тут же уйдет. Если настоящий Дамон всегда удивлял меня своей непредсказуемостью, то в моих снах его поступки предугадать было и вовсе невозможно. Но все же моя недальновидность подняла голову, и я осмелилась произнести:
— Когда ты вернешься?
Господи, более глупого вопроса представить трудно. Ну почему меня интересует именно это? Не его настроение, чувства, переживания, а то, когда он снова будет моим! Ты прав был, любимый, я эгоистка.
— Не сегодня, — сухо ответил он. Жаль, что я не видела его лица. Видимо, я умудрилась расстроить не только себя. В дальнейший уточнениях не было смысла, поэтому я позволила себе расслабиться и просто наслаждаться тем, что он рядом.
Я предприняла еще одну попытку повернуться, но потерпела сокрушительное поражение и не смогла сдержать разочарованного вздоха.
— Раздражает? — со смешком в голосе спросил вампир, разглаживая мои волосы.
Его проницательности мог позавидовать любой медиум, поэтому я не стала отвечать.
— Хотя бы сегодня… — надавила я на жалость, не особо надеясь на успех.
— Нет, — последовал категоричный отказ. И снова в его голосе было столько льда и холода, что я невольно поежилась. Как же с ним иногда тяжело! Не знаешь, что делать и говорить.
— Мне пора, — начал он, отодвигаясь.
Моей щеки коснулись бледные пальцы. Я закрыла глаза, стараясь унять дрожь во всем теле. Почему он всегда уходит? Раз за разом мне приходится терпеть одно и то же! Это просто… так…
— Отвратительно, — закончил за меня Дамон.
Да, это было отвратительно. И…
— Больно.
Я лежала с закрытыми глазами, но могла поклясться, что он улыбается.
В безмолвной тишине спальни раздался шорох, который было невозможно спутать ни с чем. Этот звук я отличу от тысячи подобных, и именно он предвещает самую страшную часть моего 'кошмара'. С точностью до секунды я могла предугадать дальнейшие события. Сначала он долго будет всматриваться в мое лицо, едва заметно хмурясь, потом покачает головой, закроет глаза, как бы собираясь с мыслями, и поцелует.
Но сегодня все явно шло не по 'сценарию'. Я почувствовала, как сильные руки вытягивают меня из- под одеяла, прижимают к груди, и только тут догадалась открыть глаза. Он внимательно смотрел на меня, словно дожидаясь одобрения. На глубине черных глаз плясали бесята. Видимо, сегодняшний сон должен стать чем-то поистине зверским. Не знала, что мое подсознание способно творить такие вещи, но с ним я решила разобраться позже.
— Как мне надоела эта игра, — пожаловался Дамон, зарываясь лицом в мои волосы.
— Игра? — переспросила я, продолжая удивляться степени собственного сумасшествия.
Вместо ответа он еще крепче прижал меня к себе, чмокнул в нос и, весело подмигнув, исчез. Я несколько мгновений разглядывала измятую подушку, на которой буквально только что лежала его голова, стараясь справиться с удивлением. Рой вопросов закружился в голове, пытаясь подыскать себе пару в виде ответов, но тщетно. Объяснений происходящему просто не существовало в природе. Первый раз в жизни мне захотелось проснуться, но как это сделать? Очередная загадка, у которой не будет отгадки. И кто после этого сможет сказать, что жизнь прекрасна? Либо все промолчат, либо мне везет больше других. Может, хоть во сне мне удастся вдоволь выплакаться? Выходит, второе мне ближе, потому как слез нет.
На этой безрадостной ноте я позволила телу расслабиться, и погрузилась в блаженное забытье, с горечью представляя, какая проснусь утром. Пустая.
Дамон сидел на подоконнике, уделив все свое внимание спящему лицу Елены. Из чуть приоткрытого окна в комнату временами врывались порывы ночного ветра, позволяя сохранить ясность рассудка. Прошел уже месяц со дня возвращения в этот маленький и неповторимо скучный городок, в котором не произошло никаких изменений. А рана в груди по-прежнему отчаянно отказывалась затягиваться. Боль не смягчило ничто: ни то, что его Принцесса (которая осталась ею исключительно в мыслях вампира, потому как вслух он этого больше не произносил) теперь думает лишь о нем, ни то, что братец вдоволь получил по заслугам, полностью игнорируемый Еленой, ни страдания самой девушки. Он уже и сам не знал, для чего продолжает свою игру. Местью это назвать было трудно. Скорее глупостью и полнейшим нежеланием быть счастливым. Но ему так не казалось.
Каждую ночь, приходя сюда, он ощущал спокойствие. Ему нравился здешний запах, нравилась звенящая тишина комнаты, нарушаемая легким дыханием девушки, нравились ее сны. Яркие, четкие, осязаемые — они вызывали улыбку, а в душе поселялось такое умиротворение, какого никогда не было прежде. Всегда раздражало одно: назойливое присутствие братца в соседней комнате. И хоть он крепко спал (что всегда вызывало здоровую долю скептицизма со стороны старшего Сальваторе — бессмертный, которому требуется сон), использование Силы он мог ощутить, а значит, ему впору было и вмешаться. Именно этого и не хотел допускать Дамон. Он не был до конца уверен в том, что, завидев на горизонте вечно печальное выражение лица Стефана, сможет сдержаться. И если банальная драка двух вампиров могла показаться всего лишь легким развлечением, то убийство одного другим было уже из разряда 'нехороших поступков', за которые придется гореть в Аду. Впрочем, эта перспектива вовсе не пугала мужчину. Там у него будет масса друзей и почитателей.
Выходит, к Елене близко подходить нельзя. У этой девушки была одна особенность — она сводила его с ума. А сумасшедшего Дамона стоило побаиваться многим.
Он улыбнулся собственным мыслям и неслышно соскользнул с окна, лениво вытягиваясь во весь рост. Пора уходить. Он итак уже наделал кучу ошибок, показавшись девочке сегодня. Ведь давал себе обещание не заигрываться! Но его так удивила ее вечерняя поездка и та мысль о том, ради чего она полюбила скорость, ветер, ночь и свободу, что все клятвы рухнули в один момент. Неожиданно для себя юноша отметил, что превращается в маньяка. Такая мастерская слежка и гипертрофированное внимание к одной особе могут плохо сказаться на его репутации! Хотя… плевать! О ней надо было задумываться в день
