не портил английскую речь, более того, придавал ей некую особую изысканность. И от этого Роберт почему-то почти перестал смущаться.
— Да, конечно, — ответил Роб и почувствовал, как матрас слегка прогнулся, когда она села рядом с ним.
После, как показалось, довольно долгого неловкого молчания он спросил:
— Что вы хотите, чтобы я сделал?
— Я… я не уверена. Может быть, мы сначала немного поговорим?
Слабый запах сиреневой воды щекотал его ноздри.
— О чем вы хотите поговорить? — спросил он сдавленным голосом.
— Прежде всего я хочу поблагодарить вас за согласие встречаться в темноте. Вы действительно не против? — спросила она.
— Вовсе нет. На самом деле… я даже поставил это условием, — признался он.
— Тогда вы поймете, что дама… — Казалось, она подбирает нужное слово. — Вы поймете что чувствует дама.
— Я постараюсь понять.
— Тогда… тогда мы начнем. Могу я коснуться вашего лица… прочитать его, как читают азбуку для слепых.
— Вы знаете эту азбуку? — спросил Роб.
— Вообще-то нет. Но я могу представить, как это могло бы быть.
— У вас, должно быть, очень чувствительные кончики пальцев, — произнес он с улыбкой, ощущая, как исчезает чувство неловкости. — Да, пожалуйста, вы можете коснуться моего лица.
Ориентируясь на его голос, Амбер прикоснулась кончиками пальцев к его щеке, лаская ее, пока не услышала, как он затаил дыхание. Она поднялась к изогнутым бровям, затем вернулась к ресницам, провела по носу. И наконец, запустила пальцы в густые завитки его волос, нежно погладив Роберта по голове.
Мгновение спустя Амбер снова коснулась его лица, провела пальцами по хорошо очерченной линии скул и коснулась рта, тут же почувствовав, что его губы изгибаются в улыбке.
— Что вы прочитали?
Казалось, вопрос вырвался сам собой.
— Вы очень красивы, mon commandant, и у вас хороший характер.
Наверное, она тоже волновалась, потому что говорила с легким придыханием.
— У вас прекрасные нежные руки. Могу теперь я коснуться твоего лица?
— Да. Думаю, мне это будет приятно.
Его рука была крупной и теплой, осторожные пальцы легко скользили по атласу ее кожи. Нос был тонким и изящным, глаза обрамлены густыми ресницами, подбородок слегка заострен. Роб постарался представить, как она может выглядеть. Без сомнения, эта женщина настоящая красавица. Затем он нащупал крошечный шрам на левой скуле, размером примерно полдюйма, такой маленький, что он едва не пропустил его. Откуда этот шрам? Мысль о том, что кто-то мог причинить вред столь прелестному созданию, привела Роба в ярость.
В то же мгновение, как он коснулся шрама, она почувствовала, что он остановился, затем напрягся.
— Мой изъян неприятен вам? — спросила Амбер неуверенно.
Кончик его пальца нежно погладил шрам.
— Нет, но я бы убил того, кто это сделал. — Когда она застыла в напряжении, он быстро сказал: — Прошу прощения. Я не хотел напоминать вам о прошлом. Вы простите меня, Габриелл?
Амбер глубоко вздохнула и постаралась выбросить из головы отвратительные воспоминания. «Все в прошлом. Все закончилось. Теперь у меня другая жизнь», — напомнила она себе.
— Мне нечего прощать. Только давайте сейчас забудем все, что было. Пусть с нами останется эта ночь, которая будет принадлежать только нам?
— Нам. И никому больше, — эхом отозвался Роб.
Он чувствовал, как быстро возрастает его возбуждение, этого ему не приходилось испытывать с того времени, как…
Нет, он усилием воли отбросил прочь собственные мучительные воспоминания. «Габриелл не станет симулировать удовольствие. Но для кульминации может потребоваться несколько визитов». Роб сомневался, что может вынести несколько мгновений, не то что визитов. Но сейчас он понял, что сможет. Он вынесет. Он должен.
В его спутанные мысли ворвался ее нежный голос.
— Может, вы поцелуете мне руку? — спросила Амбер, обхватив ладонями его подбородок.
Баррингтон приподнял ее руку и поднес ее к своим губам.
— Нет, — прошептала она, повернув руку так, чтобы его губы коснулись ладони.
Когда он поцеловал ее ладонь, ласковое тепло поднялось до самого плеча Амбер. Ей говорили, что женские ладони и запястья очень чувствительны, но она никогда не представляла, что это может быть так! Желая большего, она чуть подалась вперед, и вот его губы коснулись тоненькой, взволнованно бьющейся жилки на ее запястье.
— Вот так!
Он почувствовал, как участился ее пульс, когда он припал к нему губами. Ее краткие вздохи возрастающего возбуждения пробудили в нем неожиданную волну удовлетворения. Беря на себя инициативу, он нежно поднял ее руку и провел губами по внутренней стороне. Когда она свободной рукой обхватила его плечо, Роберт почувствовал, как ее ногти осторожно впиваются в его кожу. Словно котенок, купающийся в ласках! Это был совершенно новый опыт, опьяняющий и прекрасный.
— Вам нравится? — спросил он, уверенный в том, что так оно и есть.
— Да. Возможно…
— Что? — поторопил он ее, подпадая под очарование мелодичного французского акцента и желая немедленно получить дальнейшие указания.
— Может быть, вы поцелуете меня в шею?..
Точка, где ощущается биение пульса. Ну конечно!
Если ей доставил удовольствие поцелуй в запястье, то в шею, без сомнения, доставит не меньшее наслаждение. Он коснулся губами ее ключицы и, продолжая целовать шелковистую кожу, наконец дошел до крошечной впадинки в центре ее горла.
— Вам нравится? — спросил он, стараясь успокоить бешено колотившееся сердце.
— Думаю, будет лучше, если ваши поцелуи будут нежными и легкими, как крылья бабочки, — прошептала Амбер, касаясь губами его уха.
Остановившись, чтобы не растерять остатки самоконтроля, Роб через минуту повторил свои ласки, позволив своим губам теперь уже неторопливо кружить по горлу женщины. Амбер откинула голову, полностью открывая ему шею, потом прижалась к нему, обеими руками ухватившись за его плечи. Роб чувствовал, как ее соски слегка касаются его обнаженной груди, и охвативший его огонь, который он так старался сдержать, неожиданно разгорелся с новой силой. Пришлось собрать всю свою волю, чтобы немедленно не заключить любовницу в свои объятия и не опрокинуть ее на кровать.
Амбер понимала, что они балансируют на краю пропасти. Касаясь своими набухшими сосками его мускулистой груди, она едва сдерживала рвущийся из груди стон. О Боже, как сейчас было бы приятно и легко подчиниться этому напрягшемуся от страстного желания мужчине. Но витавший в воздухе едва различимый мускусный запах его возбуждения напомнил ей, что быстрое соитие, доставив наслаждение, не принесет пользы ни ей, ни ему.
Восхитительно-ленивая пелена удовольствия начала рассеиваться.
— Лягте на спину, mon commandant, — приказала она вкрадчиво. — Мы должны продвигаться медленно… легко… нежно. Вот так, так я чувствую, как бьется ваше сердце, — прошептала она, прижимая ладонь к его груди и мягко, но настойчиво заставляя его лечь.
Роберт подчинился и лег на спину в центре кровати. Продолжая удерживать его, Амбер села рядом. Сердце Роберта учащенно билось.
— А теперь…
