оружия была позаимствована у соседей — например, их характерный массивный щит имел кельтское происхождение. Однако обучали легионеров так, что они умели использовать свое вооружение с наибольшей пользой. В особенности их учили не бояться диких размашистых ударов мечом. Они должны были защищаться от них щитом, а коротким мечом легионера наносить колющие удары в часть тела противника, открывавшуюся при взмахе. Легионеры имели также доспехи, и это наряду с активными тренировками давало им серьезное преимущество в рукопашном бою.
Неудивительно, что в течение всех войн Цезаря в Галлии его войска могли терпеть поражение лишь от значительно превосходивших сил неприятеля. Амбиоригу настоятельно советовали, чтобы он не позволял эбуронам сходить с холмов, пока число римлян не сократилось весьма значительно под не прекращавшимся восемь часов градом стрел. Легионы были обучены маневрировать как целое, выстроившись в боевой порядок по сигналу трубы и сохраняя связь друг с другом даже в хаосе битвы. В результате любой среднестатистический римский командир мог организовать мощную атаку, если представлялась возможность, и при необходимости отвести войска с сохранением боевого порядка. Дисциплинированные и сплоченные войска имели огромное преимущество даже перед большим числом разъяренных врагов, если те действовали несогласованно. И только из-за того, что римляне оказались заблокированы в низине, Котта не смог действовать когортами с указанным выше эффектом. На более ровной местности, при других обстоятельствах всего 300 легионеров, будучи отрезаны врагом, смогли обороняться в течение нескольких часов против 6 тысяч неприятеля и потеряли всего несколько человек ранеными{7} .
Римские легионеры овладели и другим искусством. Умение строить, и строить быстро, традиционно являлось одной из целей обучения. Дороги, укрепленные лагеря и осадные сооружения были лишь малой частью того, что они возводили. Однажды Цезарь навел понтонный мост через Рейн всего за десять дней, и совсем незначительные силы римских войск держали под постоянным контролем обширные территории из своих укрепленных лагерей. Если бы совета Котты оставаться в лагере послушались, то этот ноябрьский день мог закончиться для римлян куда более удачно. За три года до этого другой римский отряд, состоявший всего из восьми когорт, был отправлен на зимние квартиры в альпийскую долину реки Роны выше Женевского озера, поскольку Цезарь хотел обеспечить контроль над перевалом Сен-Бернар. Столкнувшись с неприятелем, обладавшим значительным численным превосходством, воины воспользовались своими укрепленными сооружениями и тактическими приемами и нанесли атакующим такое поражение, что впоследствии смогли без проблем покинуть эти края.
Строительные навыки легионеров могли столь же эффективно использоваться при осадах во время завоеваний — наиболее известен пример покорения Алезии, крепости, где находилась ставка великого галльского вождя Верцингеторига. Здесь легионеры Цезаря вырыли три линии рвов, обращенных к Алезии — первый шириной и глубиной в 20 футов, два других в 15, — со множеством разного рода ловушек, попадание в которые грозило гибелью, с брустверами и палисадами 12 футов в высоту с зубчатыми стенами, с башнями в 80 футах одна от другой. Когда подошли галльские войска, чтобы снять осаду с Алезии, с внешней стороны появилась аналогичная сеть укреплений. В результате римляне смогли предотвратить все попытки более многочисленного неприятеля прорвать их позиции как изнутри, так и снаружи, постоянно пользуясь тактическим преимуществом. Благодаря укреплениям у них имелось достаточно времени для переброски резервов на тревожные участки. Во время осады другой столь же неприступной крепости, Укселлодуна, Цезарь ввел вдело десятиярусную башню на массивной основе, а также подкопы, чтобы отрезать осажденным доступ к горному источнику, из которого они только и могли получить воду, и тем самым вынудил их сдаться.
В сражении римский легион являл собой отлаженный механизм уничтожения, но этим дело не ограничивалось. Умение воинов строить превращало военную победу в длительное господство над территориями и областями: это было своего рода стратегическое оружие, которое могло служить основой империи{8}.
Кампании Цезаря в Галлии проходили на относительно позднем этапе римских завоеваний. Рим начал свое существование как один из многих городов-государств, на первых порах борясь за выживание, а затем за локальную гегемонию в Центральной и Южной Италии. Начальный этап истории города окутан легендами, как и многие подробности его ранних локальных войн. Кое-что, однако, известно об этих конфликтах начиная с конца VI в. до н. э. Они продолжались, то вспыхивая, то затухая, вплоть до начала III в. до н. э., когда в результате капитуляции этрусков в 283 г. до н. э. и поражения греческих городов-государств на юге Италии в 275 г. до н. э. римляне установили свое господство над окружающими землями. Победив в этих локальных конфликтах, Рим затеял распри с Карфагеном — другой великой державой Западного Средиземноморья. Первая Пуническая война продолжалась с 264 по 241 г. до н. э. и завершилась превращением Сицилии в римскую провинцию. Затем произошли две войны, длившиеся с 218 по 201 г. и с 149 по 146 г. до н. э. Они окончательно сокрушили мощь Карфагена. Победа над ним сделала Рим бесспорным хозяином Западного Средиземноморья, а Северная Африка и Испания стали частью его владений. Тогда же Римское государство стало расширять свои границы в других направлениях. Македония была завоевана в 167 г. до н. э., а прямое римское правление над Грецией установилось в 140-х гг. до н. э. Это стало прелюдией к установлению господства над всеми богатыми странами Восточного Средиземноморья. Около 100 г. до н. э. Киликия, Фригия, Лидия, Кария и многие другие области Малой Азии оказались в руках римлян. Вслед за ними вскоре последовали и другие. Покорение Средиземноморья завершилось присоединением селевкидской Сирии Помпеем в 64 г. до н. э. и Египта Октавианом в 30 г. до н. э.
Средиземноморские страны всегда находились в центре имперских устремлений римлян, но, чтобы добиться своего, последним вскоре пришлось двинуть легионы в края к северу от Альп, в несредиземноморскую Европу. За установлением римского господства над кельтами в Северной Италии последовало образование провинции Нарбоннcкая Галлия (Gallia Narbonensis), охватывавшей по существу, средиземноморскую Францию. Эти новые территории должны были прикрывать Северную Италию, поскольку горы (даже самые высокие из них) не являлись надежной защитой, как это доказал Ганнибал. В позднереспубликанский и раннеимперский период примерно пятьдесят лет до и после Рождества Христова империя продолжала расширяться, поскольку ее различные деятели желали прославиться. К этому времени заморские завоевания стали опробованным путем достижения власти в самом Риме, так что завоевания продолжались в краях, которые не могли принести дохода и не были стратегически важными. Благодаря Юлию Цезарю вся Галлия оказалась приведена под власть Рима в 58–50 гг. до н. э. Политику завоеваний продолжил его племянник и усыновленный преемник Октавиан, более известный под именем Август, первый из римских императоров. К 15 г. до н. э. подбитые гвоздями сапоги легионеров попирали земли на Верхнем и Нижнем Дунае — приблизительно территория нынешних Баварии, Австрии и Венгрии. Некоторые из этих областей издавна управлялись царями — клиентами Рима, но теперь они превращались в римские провинции и ставились под прямой контроль. К 9 г. до н. э. все земли до реки Дунай были захвачены, и выступ вокруг альпийских перевалов, ведущих в Италию, оказался присоединенным к империи. В последующие тридцать лет или около того граница на севере Европы двигалась то вперед, то назад по направлению к реке Эльбе. Трудности, связанные с военными действиями в германских лесах, привели к отказу от честолюбивых планов к востоку от Рейна. В 43 г. н. э., при Клавдии, началось завоевание Британии, а прежнее Фракийское царство (территория нынешней Болгарии с некоторыми прилегающими землями) официально вошло в состав Римской империи в качестве провинции тремя годами позднее. Теперь наконец северная граница проходила по двум крупным рекам — Рейну и Дунаю, и больше в этих краях она не менялась до конца истории Римской империи{9}.
Римская военная система и римские территориальные приобретения являлись, таким образом, продуктом столетий войны. Однако голая военная сила была недостаточна для создания империи. Продуманная дипломатия сочеталась при необходимости с предельной беспощадностью. В некоторых случаях Цезарь обращался с пленными галлами очень милосердно — отправлял их по домам, если считал, что это в интересах Рима. Он также старался не злоупотреблять сверх меры лояльностью тех галльских общин, которые оказывали ему поддержку, и ограничивался умеренными требованиями предоставления вспомогательных войск и снабжения продовольствием. Он должен был также вводить в дело легионы для защиты своих новых союзников от угрозы со стороны какой-либо третьей силы. Видя, сколь умеренны эти требования, многие галльские общины быстро убеждались, что сотрудничество с римлянами гораздо
