Два жука неслись чуть в отдалении от четырех оставшихся. Они явно убегали, а остальные догоняли их – догадался Мбонга Иль Рауне. Затрещал громкий нечеловеческий кашель, который, как рассказывал Лути Иль Мауни, нес страшную смерть. Лути Иль Мауни показывал Мбонга Иль Рауне маленький железные квадратики с заостренным концом и рассказывал, что это пули, и они выплевываются белыми людьми из больших железных трубок и несут поймавшим их страшную смерть.
Мбонга Иль Рауне догадался, что громкий нечеловеческий кашель, которыми обменивались жуки убегающие и жуки преследующие, принадлежал большим железным трубкам, из которых белые люди посылали друг в друга пули.
Большая железная птица, очертив по небу круг, возвращалась. Проходя над убегавшими жуками, она выронила еще несколько яиц, которые настигли цель. Одно яйцо упало перед жуком и выбросило его в воздух со страшным грохотом. Жук стал кувыркаться, словно объелся дурман-травы кри-мри, которую воскуривает шаман племени Иль перед тем, как начать священный ритуал, посвященный богу плодородия Руильяни А-Марха. Второй убегающий жук плюнул огнем, и один из преследователей разлетелся на куски с визгом и грохотом.
Мбонга Иль Рауне в любопытстве приподнялся, чтобы получше разглядеть происходящее, и обнаружил, что прямо на него несется убегающий жук. Мбонга Иль Рауне завизжал в ужасе, словно девчонка, обнаружившая в своей плошке с похлебкой из злаков растения рутшу лягушку, и жук-беглец разорвался изнутри, обдав огнем и осколками обезумевшего Мбонга Иль Рауне.
Жуки-преследователи настигли горящего беглеца и остановились. Из жуков выбрались люди. Большинство из них было белыми, но присутствовали и чернокожие. Они забормотали о чем-то, обсуждая происшедшее.
Над уткнувшимся лицом в мох Мбонгой Иль Рауне нависла тень.
– Что ты делаешь здесь, во имя Лунати А-Кхана, Мбонга Иль Рауне?!
Мбонга Иль Рауне узнал голос. Он приподнялся и посмотрел. Над ним стоял Лути Иль Мауни, товарищ по детским играм, которому лишь в следующем году предстояло пройти обряд посвящения в воины.
– Я шел в деревню Луанди Иль Муанди, – ответил Мбонга Иль Рауне и отметил, что его товарищ Лути Иль Мауни сжимает в руках железную трубку для плевания пулями.
– Ты жених Луанди Иль Муанди?
– Да. Я жених Луанди Иль Муанди. А она моя невеста.
– А ты знаешь, что отец Луанди Иль Муанди – Рабпон Иль Муанди – обещал ее мне? – спросил Лути Иль Мауни с угрозой в голосе.
– Я не знал об этом, Лути Иль Мауни. – испуганно пробормотал Мбонга Иль Рауне.
– Мне жаль, Мбонга, – произнес Лути Иль Мауни, наводя на Мбонга Иль Рауне железную трубку для плевания пулями. – Когда ты увидишь Лунати А-Кхана, поклонись ему от меня.
Грянул выстрел, и Мбонга Иль Рауне увидел, как потемнело небо.
– Заколебали уже эти боевики. Найди что-нибудь почётче.
ЩЁЛК
– Не, маман, больше ничего приличного нет, – сын выпустил пульт из четвёртого правого щупальца, и коробочка с разноцветными огоньками поплыла. Достигнув зубцеобразной стены, она была всосана внутрь.
Экран погас.
Аквариумоподобная комната казалась абсолютно пустой. В ней не было ничего и никого, кроме двух омароподобных существ с ветвистыми щупальцами. Двенадцать щупалец у большого омара – особи женского пола, и восемь у малого – особи мужского пола. Омары раскачивались в метре от пола. И скучающим взглядом глаз, раскачивающихся на тонких стебельках, провожали экран аквовизора, впитываемого стеной.
– Расскажи, мама, о людях, – попросил омар мужская особь, и его глаза в просительном движении переплелись.
Уличный свет, бьющий сквозь прозрачные стены комнаты, померк, и тут же вспыхнули неоновым мерцанием стены.
– Об этом тебе лучше папа-понедельник расскажет, – отказала женская особь и слила два противоположных щупальца в жест отказа.
– Но я хочу сейчас, – капризно упрятав за спину три щупальца, заканючила мужская особь.
– Подожди. Придет папа-втор …
– Я хочу сейчас.
– Хорошо, что тебя интересует? – смирилась женская особь и, подпрыгнув к потолку, прилепилась к нему двумя щупальцами.
– Когда были люди?
– Очень давно, сынок. Несколько миллионов лет назад, – забормотала омар-мать. – Они были первой разумной расой в галактике Белейного Желе. Нашими предтечами. И не только нашими, но и многих других рас, которые ныне населяют нашу галактику. Они научились строить межзвездные корабли. Помогали отстававшим от их развития расам. Учили их, как старшие братья, а потом внезапно исчезли, оставив для каждой разумной или предразумной расы время-спираль. Как ты знаешь, сынок, в этой спирали заключена вся жизнь человечества от первых до последних дней. Мы можем наблюдать за людьми и учиться у них.
Наша раса – галеоптусов – получила спираль самой последней, много позже всех остальных. Но спираль дожидалась нас на нашей планете. Люди знали, что когда-нибудь галеоптусы появятся.
Некоторые, как твой папа-пятница, считают, что люди оставили копии время-спиралей, встроив их в пучки ДНК всех живых существ на нашей планете. Но прошло много тысячелетий, прежде чем мы смогли подключиться к время-спирали. До этого мы использовали ее как святыню и поклонялись ей, как гротсжанки с Акхана. Ныне мы используем время-спираль для шоу и обучения.
– Мама, а куда делись люди? – замкнув щупальца в круг любопытства, спросил омар- сын.
– Этого не знает никто. Некоторые считают, как твой папа-воскресенье, что люди загрузили себя во время-спираль. Некоторые полагают, что люди достигли смысла жизни и погрузились в него, как в зефильную ванну. Я не знаю, сын.
Аквариумоподобная комната вылепила из стены пузырь, который лопнул, выпустив из себя восьмирукого омара мужской особи.
– Мама, папа-четверг пришел, – обрадовался омар-сын.
– Я принес тебе подарок, – проквакал омар-отец.
Он выпустил из щупалец маленькую спиральку, которая переплыла к омару- сыну.
– Ой, папа-четверг, какое же ты чудо! Мне еще никто из пап не дарил каникулы во время- спирали.
– Выбери себе любую точку во время-спирали, подключи к себе эту спиральку доступа, и она загрузит тебя в любого человека, и ты проживешь всю его жизнь.
– Я о таком только слышала, но не знала, что это уже доступно, – проквакала мама-омар. – Всю человеческую жизнь? Как долго он будет отключён от нашего мира?
– Отцы сменятся два раза, и он вернётся, – обнадежил папа-омар. – Да, сын, учти: пока ты будешь загружен в людской разум, ты не будешь помнить, кто ты на самом деле. Ты будешь уверен, что ты человек. Ты будешь жить, как человек. Ты будешь чувствовать, как человек. И умрешь, как человек. После смерти своего персонажа ты вернёшься домой. Доброго пути, сын!
Омар-сын приложил спиральку к своей голове, и спиралька просочилась внутрь. Пошла загрузка. Он чувствовал, как биты его сознания уносятся во время-спираль.
ЩЁЛК
– А! – А! – А! – А! – А! – А! – А! – А! – заорало маленькое существо женского пола, когда организм матери исторгнул его наружу и по коже ударил холод, а по глазам яркий свет.
