за сотни миль, чтобы искупить измену своей сестры. Сначала я считал, что причинами, побудившими тебя выйти замуж, были жалость и девичьи фантазии, но потом понял, что ты действительно любишь меня. Это потрясло меня до глубины души. Но всякий раз, прикасаясь к тебе, я вспоминал, как ты сидела на полу в коридоре, в голубых брюках с грязными коленками… Как я мог обнимать тебя, помня все это? Я чувствовал себя последним мерзавцем.
Вирджиния обвила руками его шею и прошептала:
— Я не хотела, чтобы ты страдал от предательства Анны, потому что всегда любила тебя. Понимаешь? Всегда!
Его руки сжались. Слегка отстранив Вирджинию от себя, он осторожно провел пальцем по ее губам.
— Все случилось слишком быстро, — тихо продолжала она, — я совсем не знала тебя, и у меня не было времени расстаться со своими детскими мечтами, чтобы…
— Я все понимаю, — мягко прервал он и погладил ее по голове, — вот поэтому и не могу простить себе ту ночь, когда я вернулся из поездки. Знаешь, тогда я хотел исповедаться и ответить на твои чувства, чтобы мы смогли заново начать наш брак, отбросив все недоразумения. Ведь я повинен в этом обмане не меньше, а может, и больше, чем ты… И вместо этого, — его глаза сузились, — я получил еще один удар, услышав конец вашего разговора с Лансом.
Он снова прижал ее к себе и виновато произнес:
— Прости, дорогая, я заставил тебя жестоко страдать. Сможешь ли ты простить меня?
Ответом ему был ее поцелуй — страстный поцелуй искренней любви. Сияя от счастья, она нежно коснулась рукой его щеки и прошептала:
— Любимый мой, муж мой, не надо ничего говорить! Мы же любим друг друга, а это и есть ответ на все вопросы…
