Тем не менее он поднял руку и помахал девочке.
Та лишь уставилась на него в ответ.
Доктор Нора Мартинес, в недавнем прошлом — сотрудница ЦКПЗ, отперла парадную дверь. Сквозь заградительную решетку на нее воззрились пятеро мужчин в камуфляжной форме и бронежилетах, со штурмовыми винтовками в руках. На двоих были платки, прикрывавшие нижнюю часть лица.
— Все ли у вас в порядке, мэм? — спросил один из мужчин.
— Да, — сказала Нора, безуспешно пытаясь разглядеть на пришедших какие-нибудь знаки различия. — Пока эта решетка держится, все прекрасно.
— Мы обходим квартиры, — подал голос другой мужчина. — Зачистка кварталов. Там, — он показал в сторону 117-й улицы, — были кое-какие неприятности. Но, думаем, самая дрянь не здесь, а между этим районом и центром. — Он имел в виду Гарлем. — К центру она и движется.
— А вы…
— Мы озабоченные граждане, мэм. Вам не следует оставаться здесь одной.
— Она не одна, — произнес появившийся за спиной Норы Василий Фет, работник нью-йоркской дератизаци-онной службы и крысолов по убеждению.
Мужчины смерили взглядами гиганта Фета.
— Вы и есть ломбардщик?
— Нет, он мой отец, — ответил Фет. — Какие такие неприятности вам мерещатся?
— Мы просто хотим найти управу на этих уродов, которые бунтуют в городе. На всех этих агитаторов и приспособленцев. Они пытаются воспользоваться любой нездоровой ситуацией и сделать ее еще хуже.
— Вы говорите как копы, — заметил Фет.
— Если вы подумываете уехать из города, лучше отправляться прямо сейчас, — вмешался третий мужчина, пытаясь избежать опасного поворота разговора. — На мостах пробки, тоннели забиты. Скоро от города останется одно говно.
— Вы бы вышли наружу да помогли нам, — добавил четвертый. — Сделайте хоть что-нибудь.
— Я подумаю об этом, — сказал Фет.
— Пошли дальше! — выкрикнул водитель из внедорожника, стоявшего посреди улицы на холостом ходу.
— Удачи, — хмуро пожелал один из мужчин. — Она вам понадобится.
Нора проследила, чтобы они удалились, заперла дверь и отступила в тень помещения.
— Ушли, — сказала она.
Рядом с ней появился Эфраим Гудуэдер, который все это время наблюдал за происходящим со стороны.
— Дураки, — произнес он.
— Копы, — обронил Фет, наблюдавший, как мужчины заворачивают за угол дома.
— Откуда ты знаешь? — спросила Нора.
— Это всегда видно.
— Хорошо, что ты не показался им на глаза, — сказала Нора Эфу.
Тот кивнул.
— Почему на них нет никаких опознавательных знаков?
— Наверное, освободились от смены, — предположил Фет, — потолкались где-нибудь, где можно выпить на халяву, и решили: нет, так дело не пойдет, если уж они допустили, что город рушится на глазах, надо вести себя иначе. Жены уже упаковались, скоро они все рванут в Нью-Джерси, делать пока больше нечего, так почему бы не настучать кому-нибудь по голове? Копы считают, что они здесь хозяева. И пусть правды в этом меньше половины, но все же она есть. Психология уличных бандитов. Тут их территория, и они будут за нее драться.
— Если над этим поразмыслить, — сказал Эф, — то они, в сущности, мало чем от нас отличаются, на сегодняшний-то день.
— Разве что таскают с собой свинец, а должны были бы орудовать серебром, — заметила Нора. Ее пальцы скользнули в ладонь Эфа. — Жаль, что мы не предупредили их.
— Вот как раз когда я попытался предупредить людей, мне и пришлось стать беглецом, — сказал Эф.
Нора и Эф первыми вошли на борт усопшего самолета, после того как бойцы спецназа обнаружили там явно мертвых пассажиров. Потом было осознание странного факта, что трупы пассажиров не разлагаются естественным образом; к этому добавилось исчезновение большого, похожего на гроб ящика, случившееся во время солнечного затмения, — вот тогда-то Эф и убедился, что они стоят перед лицом эпидемиологического кризиса, который невозможно объяснить нормальными медицинскими и научными причинами. Эф с большой неохотой пришел к такому выводу, но все-таки пришел, после чего смог воспринять и откровения этого ломбардщика, Сетракяна, и страшную правду, скрывающуюся за новоявленной чумой. Отчаянное желание Эфа предупредить мир об истинной природе болезни — о вампирском вирусе, который предательским образом распространился в Нью-Йорке и уже начал атаку на пригороды, — привело к его разрыву с Центром по контролю и профилактике заболеваний, и ЦКПЗ попытался заткнуть ему рот, сфабриковав обвинение в убийстве человека. С того момента Эфраим Гудуэдер стал беглецом. Он взглянул на Фета.
— Машина загружена?
— Все готово. Можно ехать.
Эф сжал пальцы Норы. Она не хотела его отпускать.
Сверху донесся голос Сетракяна. Он шел со стороны винтовой лестницы, расположенной в конце торгового зала.
— Василий! Эфраим! Нора!
— Мы внизу, профессор, — ответила Нора.
— К нам кто-то приближается.
— Вряд ли. Мы только что от них избавились. Борцы за бдительность. Причем хорошо вооруженные.
— Я не имею в виду людей, — сказал Сетракян. — И я не могу найти юного Зака.
Дверь спальни с треском распахнулась. Зак повернулся. В комнату влетел папа с таким видом, будто готов был тут же вступить в драку.
— Боже мой, пап, ты что? — Зак приподнялся, садясь в своем спальном мешке.
Эф оглядел комнату.
— Сетракян сказал, что заглянул сюда — просто спокойствия ради, — но тебя не было.
— Уф-ф-ф… — Зак демонстративно потер глаза. — Должно быть, он не заметил меня на полу.
— Ну да. Возможно.
Эф долгим взглядом посмотрел на Зака. Он, конечно, не поверил объяснению, однако на уме у него явно было что-то другое, что-то более важное, чем обличение сына во лжи. Эф обошел комнату, проверил зарешеченное окно. Зак сразу отметил — одну руку папа держал за спиной, причем двигался так, чтобы Зак не увидел, что он там прячет.
Следом за папой в комнату ворвалась Нора. Увидев Зака, она остановилась.
— В чем дело? — спросил Зак, поднимаясь на ноги.
Папа ободряюще кивнул и улыбнулся, но улыбка набежала на его лицо как-то очень уж быстро, и это была просто улыбка, движение губ, в глазах никакой живости, совсем никакой.
— Просто осматриваем дом. Жди здесь, хорошо? Я скоро вернусь.
Эф вышел из комнаты, умудрившись сделать это так, что штуковина за его спиной осталась спрятанной. Зак задумался: что же от него скрывают? Ту самую щелк-пыхалку или какой-нибудь серебряный меч?
— Никуда не уходи, — сказала Нора и закрыла за собой дверь.
Зак терялся в догадках — что же они здесь искали? Мальчик уже слышал, как мама упоминала имя Норы, — это было, когда родители в очередной раз поругались. Ну, не то чтобы поругались — они ведь тогда уже разошлись, — скорее, поговорили на повышенных тонах. И еще Зак видел, как папа с Норой поцеловались — как раз перед тем, как папа оставил его, Зака, с Норой и отправился куда-то в компании
