подругами.
«Я в курсе, — подумала Холли, — я же смотрела 'Секс в большом городе'».
Пять дней назад, вернувшись домой после работы на конюшне, Холли заметила неладное. Родители ссорились, и даже когда их прервал звук поворачивающегося в замке ключа, осталось чувство, что крики продолжают метаться среди белых оштукатуренных стен типичного для Сан-Франциско дома в викторианском стиле.
Судя по звукам, доносившимся из родительской спальни, с пола подбирали осколки, и половицы поскрипывали, словно от разлитого в воздухе напряжения.
— Эй, привет, я дома! — крикнула Холли, снимая куртку в прихожей, но ответа не получила.
Отец, наигранно улыбаясь, спустился по лестнице.
— Привет, малышка, как дела в конюшне?
Произошедшее никто не обсуждал. Элиза и Дэниел Катерс хранили вежливое молчание, демонстрировали прохладное отношение друг к другу во время сборов, а уж в самолете на Лас-Вегас холод стал просто леденящим. К счастью, в дороге Холли сидела в другом ряду вместе с Тиной, а в отеле «Белладжио» девушек поселили в отдельном номере.
Родители ушли смотреть представление, которое давал Цирк Солнца, а Холли и Тина остались в своей комнате, поговорить о приближающемся выпускном классе и планах на колледж: они собирались поступать в разные университеты.
Взрослые вернулись поздно и в подпитии — по крайней мере, так хотелось думать Холли, которая не могла поверить, что они способны так говорить друг с другом в трезвом состоянии. Родители метали друг в друга злые слова, которые должны, обязаны были ранить. Холли не хотела их слышать — наверняка и Тина тоже, — но оскорбления ясно доносились сквозь закрытую дверь спальни.
Утром Райан встретил их в фойе «Белладжио», и они все вместе поехали в точку старта плотов. Во время инструктажа по безопасности родители Холли едва соблюдали приличия.
Райан спустил надувное судно на воду и рассадил всех по местам. Перебранка разгорелась снова, как будто бурные воды реки Колорадо подхлестывали взаимное недовольство, и в течение дня настроение у всех становилось только хуже.
Холли и Тина съежились над веслами, тщательно выполняя указания Райана и демонстративно притворяясь, что ничего особенного не происходит. На всех были надеты ярко-оранжевые спасательные жилеты и оранжевые шлемы. У Тины шлем съехал, открывая темные волосы, которые она в честь поездки выкрасила в цвет морской волны. Холли зажало рядом с Тиной по центру плота, похожего на пухлое каноэ. Они неслись между гладкими черными валунами и стволами деревьев, как на сумасшедшем аттракционе; плот со всех сторон заливала вода, но холод казался тропической жарой по сравнению с тем, что излучали ее родители.
— Да что с ними такое? — шепнула Тина на ухо подруге. — Они убьют друг друга! Или нас.
— Удочери меня, как вернемся? — с несчастным видом попросила Холли.
— Скоро мы будем совершеннолетними и сможем пожениться. — Тина многозначительно пошевелила бровями. — Давай, детка, соглашайся, ты же меня любишь!
За этим последовал воздушный поцелуй.
Холли со слабой усмешкой тряхнула мокрыми, взъерошенными кудряшками.
— То-то твоя мама обрадуется!
— Моя мама терпимее всех твоих родственников, вместе взятых, — возразила Тина. — Она будет счастлива спланировать церемонию нашего соединения.
Холли расплылась в улыбке, Тина ответила ей тем же, но радость длилась недолго: сердитые голоса снова перекрыли рев воды на порогах.
— …я раньше не уеду! — яростно шипел отец Холли.
— Ты мне не сказал! Обязан был сказать…
«Ах, черт!» — подумала Холли.
В воздухе клубилось напряжение, и ее вновь накрыла волна беспокойства. Сломалось что-то важное, основополагающее, причем еще больше года назад.
«Все началось с того кошмара…»
Отец Холли первым отвел глаза, и мать тоже отступила: два диких зверя в борьбе за территорию, недовольные исходом поединка. Несмотря на возраст родителей — обоим перевалило за сорок, — они сохранили привлекательность: высокий худощавый отец, с копной густых непослушных темных волос и темными карими глазами, и мать — странное создание с неестественно светлыми волосами и глазами кукольного ярко-голубого цвета. Все кругом говорили, что они — красивая, почти киношная пара, но мало кто кроме Холли знал, что их диалоги лучше всего подошли бы для фильма ужасов.
— Держитесь! — Райан на мгновение вклинился в ее мысли и перепалку родителей. — Проходим пороги Хэнс. Берите влево. — Он посмотрел на темнеющее небо и тихо выругался.
Холли подняла глаза. Темное суровое лицо инструктора казалось слишком жестким для его возраста. Сейчас ему двадцать один, а к тридцати Райан высохнет окончательно и будет выглядеть как статуя из вяленой говядины.
— Гроза надвигается? — спросила она, пытаясь перекрыть шум воды и скрипение плота.
— Да. Мы сегодня остановимся пораньше… — Он взглянул на нее, потом на ее родителей. — Запасы терпения вроде как на исходе.
— Они не всегда… — возразила Холли, потом замолчала и снова принялась грести.
Перед ними, как вода в кастрюле, бурлили белые пенные струи. Девочки выпрямились, готовясь к захватывающему стремительному спуску — ради порогов они сюда и приехали, а теперь Холли хотелось все бросить и уехать домой.
Река разбивалась на множество потоков, которые сплетались, расходились, оборачивались вокруг камней и валунов и свивались в воронки, похожие на дорожные выбоины. Плот заносило и тянуло дальше, и Холли чувствовала, как в груди собирается уже привычный комок радости и страха, от которого по позвоночнику бегут мурашки.
Она закричала, ей вторил голос Тины. Подруги рассмеялись и закричали снова, так громко, что их голоса эхом отразились от стен каньона, сплетаясь с криками птиц и рокотом грома над головой. Холли ощутила мимолетную вспышку злости на родителей за то, что они так поглощены своими ссорами и не могут разделить ее восторг.
Плот пошел быстрее, Холли почувствовала, как что-то внутри оборвалось и ухнуло вниз, услышала восторженно-испуганный вскрик подруги.
Небо зарокотало раз, другой — и разверзлось. Сплошным потоком хлынул дождь и мгновенно промочил всех до нитки, больно хлеща по плечам. Холли лихорадочно пыталась дотянуться до завязанного на талии дождевика, плот качало из стороны в сторону, а застигнутые врасплох пассажиры на мгновение забыли о том, где находятся.
— Гребите! — взревел Райан.
Родители Холли очнулись и взялись за весла, как Райан их учил. Дождь лил сплошной стеной, река плескалась вокруг огромного валуна, и Холли скорее вспомнила, чем услышала, как Райан велел им держаться левой стороны. Везде держаться левой стороны.
Над ними нависла гигантская гранитная глыба с зазубренной, острой, почему-то не обточенной водой поверхностью.
— Ого! — указывая рукой, прокричала Тина.
Дождь замолотил сильнее. Холли отчаянно сражалась с порывами ветра, пытаясь удержать на голове капюшон. Вода заливала глаза, мешая видеть.
— Осторожно! — закричал Райан.
Холли пригнулась, всматриваясь в дождь. На мгновение все застыли — их ошарашенные мозги осознавали происходящее, — а потом, как по сигналу воздушной тревоги, судорожно схватились за весла, чтобы не позволить реке швырнуть плот на гранитную глыбу.
Тина вскрикнула, с трудом удерживая весло под натиском волны. Плот нырнул, и яростные пенные потоки залили всех до пояса. Тина снова закричала, беспомощно шлепая веслом по воде, а Холли обернулась к Райану.
