Баллада о графине Эллен де Курси

Максим Горький Баллада о графине Эллен де Курси, украшенная различными сентенциями, среди которых есть весьма забавные

Известно ли Вам, о мой друг, что в Бретани

Нет лучше – хоть камни спроси! –

Нет лучше средь божьих созданий

Графини Эллен де Курси?

Всё, что творится в мире,

Мы видеть и слышать должны,

Для этого нам добрым богом

Глаза и уши даны.

Из замка она выплывает, как лебедь,

К подъёмному мосту идёт.

Солнце смеётся в небе.

Нищий стоит у ворот.

Но если случится – излишне

Остер и зорок глаз,

Тогда это значит – всевышний

Хочет помучить нас.

Влюбленные очи поднять не дерзая,

За ней юный паж по следам,

А также собака борзая,

Любимица доброй madame.

Мы знаем – нередко собака

Любимого друга честней,

И приятно любить собаку -

Никто не ревнует к ней!

Скажу Вам, что нищий был молод и строен

И – был он слеп, как поэт.

Но – разве слепой не достоин

Внимания дамы, – нет?

Слепой завидует зрячим.

О, если б он знал, сколько мы

В душе нашей тайно прячем

Тяжёлой и страшной тьмы!

Вздрогнуло сердце графини, в котором

Любовь обитала всегда.

Бретонка окинула нищего взором:

«Достоин внимания, да!»

У всех есть мысли сердца,

У льва, у тебя, у змеи.

Но – кто эти мысли знает?

И – знаешь ли ты свои?

И вот говорит она нищему: – «Слушай!

С тобою – графиня Эллен.

Мне жаль твою тёмную душу.

Чем я облегчу её плен?»

Когда ты почувствуешь в сердце

Избыток мёда иль яда,

Отдай его ближним скорее -

Зачем тебе лишнее надо?

– «Madame!» – отвечает ей нищий покорно,

Моя дорогая madame!

Все дни моей жизни чёрной

За Ваш поцелуй я отдам!»

О правде красивой тоскуя,

Так жадно душой её ждёшь,

Что любишь безумно, как правду,

Тобой же рождённую ложь.

– «Мой маленький, ты отвернись немного!» –

Сказала графиня пажу. –

«Для славы доброго бога

Я скромность мою не щажу!»

Как всё – и женщина тоже

Игрушка в божьих руках!

Подумаем лучше о детях,

О ласточках, о мотыльках.

Слепой обнимает стан гордой графини,

Устами прижался к устам,

Туманится взор её синий,

Сгибается тонкий стан.

Друзья! Да здравствует счастье!

Что ж, – пусть его жизнь – только миг!

Но мудрости в счастье больше,

Чем в сотне толстых книг.

Тут гордость графини вдруг страсть одолела.

Румяней вечерней зари,