– Полегче, детка! Я же сказал, что почти готов. Лучше давай поцелуемся. Говорят, что поцелуи – занятие для белых. Я знаю, что негритянки не любят тратить время на такую ерунду, но ты увидишь: стоит Большому Джему поцеловать тебя хотя бы разок, и ты всю жизнь будешь помирать по его поцелуям. – Он припал толстыми губами к ее губам и просунул кончик языка между ее зубами. Она последовала его примеру.
– Мне нравится целоваться с тобой, Большой Джем, а вот целоваться с мистером Маклином мне бы не хотелось: слишком волосатое у него лицо.
– Тсс! Не говори сейчас о белых. Что они знают о любви? Белые женщины вообще спят с мужчинами только тогда, когда хотят забеременеть. Забудем-ка лучше о белых.
Несколько минут они лежали на примятой траве, гладя и исследуя друг друга руками, давая волю языкам. Это занятие было достаточно увлекательным, но в конце концов, прошептав: «Все, больше не могу!», Джем перевернул Лукрецию Борджиа на спину.
– Нет, я готов! Пошевеливайся, не то я испачкаю твой крахмальный фартук…
Она послушно раздвинула ноги, и он поспешно, не тратя времени даром, взгромоздился на нее. Постонав с секунду, она притянула его к себе. Он сделал отчаянный рывок, набрал в легкие побольше воздуху и, побившись, как мячик об пол, обессиленно растянулся поверх ее тела, дрожа с головы до ног.
– М-м-м! Здорово… – Он и не думал выбираться на волю.
Она немного полежала под ним, а потом аккуратно высвободилась. В ее голосе слышались нотки недовольства.
– Что-то ты сегодня поторопился, Большой Джем, – пожаловалась она. – Какая мне радость, когда ты так спешишь? Может, немного отдохнешь и попробуешь еще разок?
Он откатился от нее подальше.
– Ничего не выйдет, Лукреция Борджиа. У меня не осталось больше сил. Слишком долго я тебя ждал, вот и не сдержался. К тому же ты сама сказала, что тебе некогда, вот я и управился побыстрее, как ты просила.
– Нет, побыстрее мне не нравится.
– Похоже, мы не увидимся теперь денька два. Я нашел себе новую девку на плантации Раунд Три. Уж как она по мне сохнет! Пожалуй, я наведаюсь к ней в гости. Она живет в хижине вдвоем с матерью, и мать такая же охочая, как дочка. Это не так просто – удовлетворять сразу обеих. – Он не удержался от хвастовства: – На такое способен только Большой Джем.
Она села, застегнула блузку и юбку и надела через голову фартук.
– Уж не собираешься ли ты сбежать, Большой Джем?
– Я не беглец, девочка. Ведь я всякий раз возвращаюсь. Велика важность – провести пару дней в гостях! Конечно, массу Маклина это страшно злит и он напускает на меня Джубо, а тот не жалеет ударов своего бича, но меня уже не переделать. После порки помучаешься денек-другой – и снова здоров. Девки того стоят! На этой плантации девки наперечет, так что же мне, понапрасну лязгать зубами?
– Зато здесь есть я. – Лукреция Борджиа погладила его по щеке. – Или тебе меня недостаточно, Большой Джем?
– Одной женщины для меня мало. Чего бы мне хотелось, так это заделаться негром-производителем на большой плантации, где не счесть негритянок. А тут что? Молодых да красивых – от силы три. Все остальные – старухи. Вообще-то мне нравится та милашка, что прислуживает миссис Маклин в Большом доме, светлокожая, как персик, но масса Маклин не позволит мне к ней притронуться. Куда это годится, когда мужик бродит без бабы? Взгляни на беднягу Джубо – у него вообще никого нет! Джубо парень хоть куда. Я не держу на него зла, хотя из-за него у меня вся спина в рубцах. Он делает это по приказу массы Маклина, так за что же мне его винить? Может, тебе заняться Джубо, пока я буду пропадать в Раунд Три? Я знаю, что ты ему приглянулась, Лукреция Борджиа. Он сам мне в этом признавался.
Она вспомнила свою короткую встречу с Джубо в конюшне. Никто на плантации, кроме самого Большого Джема, не смог бы сравниться с ним мужской силой.
– Да, Джубо малый хоть куда, – согласилась она, – но ведь он совсем дикий! Да умеет ли он обращаться с женщинами? У них в Африке это бывает?
– Говорят, еще почище, чем здесь.
– В таком случае я подумаю. Надеюсь, что после сегодняшнего я понесу. Ты такой могучий, Большой Джем, в самый раз, чтобы от тебя забеременеть!
– А что, очень даже может быть. Я слышал, что масса Маклин собирается отдать тебя Альберту.
Лукреция Борджиа скорчила гримасу: подобрала губы и закатила глаза.
– Очень надо: старый, низкорослый! Не нужен он мне! Лучше уж Джубо, хотя Джубо – форменный урод. Никогда не видела таких губастых парней, с таким расплющенным носом.
– Ничего, вот дорвется до девки и покажет, на что горазд. Масса Маклин потому его не спаривает, что в Элм Гроув все девки наперечет и хозяину не нужен сосунок, который был бы похож лицом на Джубо.
– Все равно я, пожалуй, займусь им, если ты уйдешь. Надеюсь, ты скоро возвратишься. Мне не хочется, чтобы ты пропал надолго: ведь чем дольше ты пропадаешь, тем больше рубцов прибавляется у тебя на спине.
– Подумаешь, рубцы! Я же говорю: девки того стоят.
Она встала, поправляя на голове платок и разглаживая фартук. Несмотря на темноту, оба увидели на белой материи уродливое зеленое пятно.
– Ах, Джем, у меня на фартуке пятно от травы! Прямо не знаю, что сказать миссис Маклин.
Он расхохотался:
