– Ладно, Кэсси. Я оставлю здесь Дэнни с сотовым телефоном. Он будет держать связь и даст тебе знать, когда мы будем готовы.
Бишоп не проронил ни слова.
– Нам, наверное, понадобится минут пятнадцать, чтобы добраться туда и занять позицию, Кэсси, – продолжал Мэтт. – Но я дам тебе знать. И я обещаю: я вытащу Бена живым.
– Конечно, вытащишь! – Она произнесла это таким тоном, словно никакой другой возможности вовсе не существовало.
Шериф решительно кивнул и вышел из комнаты, передав сотовый телефон ошеломленному помощнику, продолжавшему нерешительно топтаться у дверей.
Бишоп подвинул ей кресло.
– Садись, пока ты еще не рухнула.
Кэсси послушно опустилась в кресло. Неужели она и впрямь выглядит так же скверно, как чувствует себя? Да нет, быть того не может.
– А ты крупно рискуешь: тратишь драгоценные силы, лишь бы успокоить совесть бедного шерифа. – Бишоп пытался говорить с насмешкой, но его голос звучал серьезно. – Кстати, Райан знает, что ты можешь это сделать?
– Откуда ему знать? Я сама не знала, что смогу это сделать.
– Данбар не обрадуется, когда узнает, что ты его обманула.
– Да уж конечно, не обрадуется. Но до поры до времени он не узнает. А когда узнает, будет уже поздно.
Она уже чувствовала себя усталой, подавленной, измученной страхом за Бена. А ведь еще так много предстояло сделать.
Бишоп прислонился плечом к каминной полке и скрестил руки на груди. Его лицо, как всегда, было бесстрастным, но шрам побелел и заметно выделялся на смуглой коже. «Интересно, – подумала Кэсси, – знает ли он, что эта метка на лице является барометром его чувств?»
– Это идиотский план, – сказал он.
– Ну и пусть.
– Даже если предположить, что план сработает и Райан выберется из переделки живым, он вряд ли поблагодарит Данбара и меня. Он скажет, что мы тебя использовали.
– Он поймет.
– Да ну? Думаешь, он будет рассуждать разумно? Когда увидит, что ты натворила и чего это тебе стоило?
– Ничего со мной не случится, – упрямо повторила Кэсси.
– Уж мне-то не надо мозги пудрить, – раздраженно поморщился Бишоп. – Только попробуй залезть ко мне в голову, и я живо вышвырну тебя вон.
– Знаю.
– Знаешь?
– Да. – Она улыбнулась. – Но ты не волнуйся, я не выдам твой секрет.
Впервые за все время его голос смягчился:
– Не обо мне речь. Кэсси, это безумие. Даже если бы ты была в отличной форме, у тебя вряд ли хватило бы сил тягаться с Вайсеком. А сейчас ты истощена, взволнована, ты так боишься за Райана, что даже думать ни о чем толком не можешь. Твои шансы выбраться из этой передряги живой равны нулю.
– Зато у меня есть большое желание выжить. Моя жизнь обрела смысл, а это самый мощный стимул. Сила воли много значит, ты это знаешь не хуже меня. – Она задумалась на мгновение, потом добавила: – Но если что-нибудь случится, скажи Бену…
– Что я, черт возьми, должен ему сказать? – сорвался на крик Бишоп, когда ее голос замер на полуслове.
Кэсси покачала головой:
– Ничего, забудь об этом. Надо было мне самой ему сказать, пока была возможность.
– Ненавижу слезливые мелодрамы, – отрезал он. Кэсси нашла в себе силы засмеяться.
– Я знала, что ты это скажешь. Не беспокойся, я больше не буду испытывать твое терпение.
Несколько минут оба молчали, потом Бишоп отрывисто заговорил:
– Кэсси, я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещала.
– Все, что смогу.
– Когда войдешь, крепко держись за проводника. Что бы Вайсек ни говорил, что бы ни делал, что бы он тебе ни показывал, держись за меня, не отпускай.
Она согласно кивнула:
– Ладно, я постараюсь. Сделаю все, что смогу.
– Я тоже, – мрачно пообещал Бишоп.
