награды». И затем он сказал Сите: «Позволь мне убить этих ракшаси, мучивших в этой роще тебя, удрученную горем, находившуюся в разлуке с супругом. По велению Раваны они жестоко терзали тебя грубыми речами и притесняли всячески. Я хочу убить этих коварных и уродливых стражниц твоих, карая их за то зло, которое они причинили тебе». Но Сита сказала: «О сын Ветра, не гневайся на этих рабынь; они повиновались чужой воле. Моя несчастная судьба привела меня сюда, она — причина моих страданий. Их же, мучивших меня по велению Раваны, я прощаю; он убит, и они больше не причинят мне вреда. О Хануман, ныне я хочу увидеть супруга моего». Хануман поклонился Сите и отвечал: «Ты — достойная супруга Рамы, увенчанного добродетелью. Позволь мне теперь удалиться. Скоро ты увидишь Раму — сейчас же я отнесу ему весть о тебе». И Хануман покинул Ланку и, возвратившись в лагерь Рамы, поведал ему о своей встрече с Ситой.
«Сита хочет увидеть тебя», — сказал Раме Хануман. И Рама молвил Вибхишане: «Приведи сюда дочь царя Митхилы».
Когда Сита появилась в лагере Рамы, несомая в паланкине, толпы обезьян, медведей и ракшасов сбежались со всех сторон, чтобы взглянуть на нее. Вибхишана приказал своим слугам гнать народ прочь, но Рама остановил его, сказав: «Зачем ты обижаешь меня, обижая их? Нет для них греха, если увидят они Ситу в моем присутствии».
И Сита приблизилась к Раме и устремила на него свой взор, полный любви и радости; и, когда она увидела лицо своего возлюбленного супруга, горе ее рассеялось.
Рама сказал ей, стоящей перед ним смиренно: «О дочь Джанаки, я исполнил свой обет, я убил Равану и освободил тебя из плена. Все, что я совершил, я совершил ради тебя. Я смыл оскорбление, нанесенное мне моим врагом.
Но кто, о Сита, ведущий происхождение от высокого рода, примет обратно жену, столь долго жившую в доме другого? Равана касался тебя, смотрел на красоту твою греховным взором — могу ли я, приняв тебя теперь, покрыть позором мой великий род? Ступай, куда хочешь, Сита, я отпускаю тебя! Оставайся, если хочешь, с Вибхишаной или с Сугривой или отправляйся к Бхарате. Ты не жена мне больше!»
Вняв этим жестоким словам, Сита поникла, пораженная скорбью и стыдом, проливая слезы. Затем, вытерев глаза, она сказала: «О господин мой, если другой и касался меня, это было против моей воли. Сердцем я всегда оставалась верна тебе. Ты говоришь со мною, словно с простою женщиной; ты забыл о моем происхождении. Но я — дочь Земли и достойна иных речей. Если же ты решил отречься от меня, почему не поведал ты мне об этом раньше, когда посылал ко мне Ханумана? Я умерла бы тогда от горя, и не пришлось бы тебе терпеть все эти невзгоды ради меня, осаждать Ланку и сражаться с Раваной». И, повернувшись к Лакшмане, Сита сказала: «О сын Сумитры, приготовь мне погребальный костер, только он исцелит мое горе. Жизнь больше не мила мне, отвергнутой в присутствии народа супругом, лишенным любви!»
Лакшмана, охваченный гневом, взглянул на Раму. Но, поняв намерения Рамы по знакам, которые тот ему делал, повиновался и соорудил погребальный костер. Никто не смел вмешаться, заговорить или даже поднять глаза на ужасный лик Рамы, подобный лику Смерти в час светопреставления.
Сита приблизилась к костру и сказала, сложив ладони, обращаясь к огню: «О Агни, да будешь ты свидетелем перед народом тому, что сердце мое никогда не отвращалось от Рамы!»
И Сита вошла в огонь, и неслыханные стенания и сетования поднялись и в народе, и среди обезьян, и среди ракшасов.
И когда она скрылась в огне, заколебался костер, и из пламени встал человек исполинского роста в красном платье с золотыми украшениями, с черными вьющимися волосами, и на руках его лежала Сита, целая и невредимая. Бог Агни — все узнали его — приблизился к Раме и сказал: «О Рама, вот твоя Сита. Она чиста перед тобою, грех не коснулся ее — я, бог огня, свидетельствую о том перед народом. Возьми ее — я повелеваю тебе».
И, поставив Ситу на землю перед сыном Дашаратхи, он исчез в дыму костра.
Тогда Рама с глазами, полными слез счастья, сказал, обращаясь к народу: «Прекрасная Сита долго жила во дворце Раваны — ей нужно было это очищение на глазах у всех. Я никогда не сомневался в том, что она оставалась чиста и верна мне; Сита принадлежит мне, как солнцу — его лучи. Но она была беззащитна от дурных толков в народе; я же, помня свой царский долг, не мог допустить того, чтобы люди говорили, что сын Дашаратхи презрел закон и добродетель. Теперь же Сита очищена от зла перед тремя мирами, и никто не посмеет упрекнуть ее».
Так Рама, восхваляемый народом, вновь обрел свою супругу, и дни счастья наступили для них обоих.
Возвращение из изгнания
На утро следующего после победы над Раваной дня Вибхишана предстал перед Рамой и сказал ему: «Отныне, о Рама, я — твой слуга, повинующийся твоим велениям. Требуй от меня все, что ты захочешь! Ты можешь оставаться в моем царстве с Лакшманой и Ситой, сколько пожелаешь, и все, чем я владею, я предоставляю тебе!» Рама сказал: «Благородный Бхарата ждет меня в Айодхье, печалясь о моем долгом отсутствии. О Вибхишана, устрой так, чтобы мы могли как можно скорее отправиться в Айодхью. Ибо далек туда путь». Вибхишана отвечал ему: «О царь, я могу помочь тебе в этом. Возьми в дар от меня колесницу моего брата Куберы, называемую Пушпака. Эта колесница, двигающаяся по воздуху, повинуясь желанию того, кто ею владеет, быстро донесет тебя до Айодхьи».
И когда чудесная колесница была доставлена по велению Вибхишаны, царь ракшасов поклонился сыну Дашаратхи и сказал: «О Рама, что еще могу я сделать для тебя?» Рама сказал: «Все эти обезьяны и медведи доблестно потрудились, добывая для нас победу. Одари их драгоценностями и богатствами, о Вибхишана; и пусть вернутся они, ублаготворенные тобою, в свои страны». И Вибхишана повиновался Раме и щедро одарил обезьян и медведей.
Рама взошел на колесницу вместе с Ситой и Лакшманой и обратился к собравшимся вокруг обезьянам, медведям и ракшасам: «Прощайте! О лучшие из обезьян, вы исполнили свой долг дружбы! Возвращайтесь с миром в Кишкиндху. О Сугрива, ты сделал все, что может совершить добрый и преданный друг! О Вибхишана, да будет счастливым и безмятежным твое царствование! Я же хочу вернуться в Айодхью, город моих предков».
Тогда обезьяны и медведи и Вибхишана попросили: «Возьми нас с собою. Мы хотим видеть восшествие твое на трон; лишь тогда возвратимся мы в свои страны». И Рама взял их всех на колесницу Пушпака и поднялся в небо, держа путь на север.
С быстротою ветра полетели они над океаном, над странами и городами. И когда они пролетали над Кишкиндхой, Рама по просьбе Ситы взял с собою на колесницу жен обезьяньих вождей.
И спустя четырнадцать лет с того дня, как он покинул родной дом, отправляясь в изгнание, Рама увидел перед собой Айодхью и опустился на чудесной колеснице Пушпака в окрестностях города, вблизи рощи Нандиграма.
Здесь встретил он Бхарату, одетого в оленьи шкуры, изнуренного и печального. Пребывая все эти годы в обители отшельника, Бхарата правил отсюда страною, поместив сандалии Рамы на троне. И велика была радость братьев, встретившихся после долгой разлуки.
Приняв Раму и спутников его в Нандиграме, Бхарата послал Шатругхну в Айодхью приготовить все для встречи и торжеств в честь воцарения Рамы. И здесь же, в Нандиграме, Бхарата передал Раме власть над страною.
И от рощи Нандиграма до Айодхьи была проложена прямая и ровная дорога. Когда Рама приблизился по ней к Айодхье со своими спутниками, навстречу ему из ворот вышли толпы народа: горожане, брахманы, кшатрии, люди низших сословий, воины на конях, колесницах и слонах, певцы, танцовщицы, музыканты, царицы и царедворцы во главе с Шатругхной и Сумитрой. И со слезами радости обняла Каушалья Раму, а Сумитра — Лакшману. Великое ликование началось в Айодхье в тот день. В царском дворце Рама с Ситой воссели на золотом троне, украшенном драгоценными камнями; и брахманы во главе с Васиштхой свершили обряды, необходимые при возведении на царство. Возрадовались тогда боги на небесах, и возрадовался
