множество звезд вокруг.
Эти воспоминания стали единственным, что у меня осталось. Каждый день я думала о тебе и о том, как бы все пошло, если бы я тогда не отказалась от тебя. Знаешь, вспоминая свою жизнь после нашего разговора, я поняла, что та, другая жизнь, с тобой, была бы значительно насыщеннее и веселее.
Когда началась пропаганда вашей расы по головидению и твои записи крутили практически через каждый час, я поняла, что больше не смогу жить так дальше, и решилась. Продала квартиру, собрала все накопленные деньги, купила старый челнок, который раньше выполнял межпланетные перелеты в качестве курьера, и прошла ускоренные курсы пилотов. Челнок был действительно старый, и оборудование на нем было в полурабочем состоянии, но для моей цели он подходил. Мне нужно было снова увидеть тебя и объяснить все, что я пережила и о чем думала. Я понимала, что поступила с тобой жестоко, но мне хотелось хотя бы объяснить причины своего поведения, независимо от того, как ты ко мне отнесешься и будешь ли разговаривать вообще.
И вот когда я летела на челноке в запретную для полетов зону, где надеялась встретить ваши корабли, я с ужасом поняла, что у меня сломался передатчик, и теперь я даже не могу связаться с ними и объяснить свои действия.
Потом были выстрелы и выход в космос, меня подобрал линкор – так я попала к тебе и смогла, наконец, выговориться, впервые за эти долгие годы. Все, что я у тебя прошу, – это позволить быть рядом с тобой. Мне ничего не нужно взамен, я понимаю, что теперь вообще не имею никакого права тебя ни о чем просить. Ведь я бросила тебя, когда ты во мне нуждался, в самом преддверии войны с берсеркерами, а вернулась, когда война закончилась и вы являетесь полноправными владельцами всей галактики. Ведь только от одной мысли, что если бы я осталась и смогла тебя уговорить помочь Содружеству в войне с ними, мне становилось так плохо, как никогда до этого.
Таша смахнула рукой слезы.
– Ты не думай, я все понимаю и знаю, что это показывает меня не с лучшей стороны, но теперь я назад не вернусь. Мне настолько надоела моя прошлая жизнь, что лучше я умру здесь.
Закончив свою речь, она посмотрела на меня. Я слушал ее, и понемногу холод из моей души стал исчезать. Я все прекрасно понял, и теперь, глядя на нее, такую раскрасневшуюся, взволнованную и такую красивую, – я решился.
– Ты хочешь остаться здесь в любом статусе? – спросил я.
– Да, – твердо кивнула она.
«Вова, по-моему, сейчас ты собираешься сделать большую ошибку», – вклинился мне в голову голос Келлера.
«Я не могу больше скрывать это от нее, ты же слышал ее слова», – взмолился я.
«Настолько все серьезно?» – усмехнулся он.
«А сам по моим мыслям и биометрике скафандра не чувствуешь?» – спросил я.
«Я не одобряю этого шага, но мешать тебе не буду», – через несколько секунд произнес он.
«Спасибо брат, – поблагодарил я его. – Твоя поддержка в этот момент мне очень нужна».
– Вова? – спросила она, не слыша ответа на свои слова.
– Я покажу тебе кое-что, но после этого не смогу тебя никуда выпустить, по крайней мере, без сопровождения минимум одной флотилии, – ответил я, весь дрожа от волнения.
– Я не шутила, когда говорила, что не уйду отсюда по своей воле, – твердо сказала она, смотря мне в глаза.
– Обещай не падать в обморок, – попытался пошутить я, запуская процедуру открытия скафандра.
– После берсеркеров меня уже ничем не испугать, – храбро ответила она и спросила: – Ты что там делаешь? Что это за звуки такие?
Я промолчал и, дождавшись окончания открытия скафандра, вылез из него и попытался выйти из-за его широкой спины. Сразу произошли две вещи: от неожиданной легкости я не шагнул, а прыгнул к стоявшей с круглыми глазами Таше, а она, в свою очередь, увидев меня, все же грохнулась в обморок.
– Что за фигня такая? – спросил я корабль, пытаясь подойти к Таше, но почему-то постоянно подпрыгивая. – Что происходит? Ты что, гравитацию уменьшил?
– Э-э-э… – замялся корабль. – Босс, уточни этот вопрос у Келлера, я не имею права разглашать секрет.
– Что? – возмутился я. – На моем собственном корабле Келлер имеет от меня тайны? Сейчас я разберусь – и вы оба пожалеете, что замышляете что-то против меня!
Все же допрыгав до лежащей Таши, я попытался привести ее в чувство, брызгая ей в лицо холодную воду из охладителя. Она, наконец, открыла глаза и недоуменно посмотрела на меня:
– Ты кто такой?
– Ну, вообще-то, именно тот, кому еще пять минут назад ты признавалась в любви, – ворчливо ответил я, уложив ее голову себе на колени.
– Но почему? Как? – посыпались на меня вопросы.
Пресекая ее попытки подняться, я, поглаживая рукой по волосам Таши, принялся рассказывать. На протяжении моего повествования она – то бледнея, то краснея – порывалась вскочить. Боясь, что мне нанесут несовместимые с жизнью повреждения, я удерживал ее на полу. Вскоре, поняв бесплодность своих трепыханий, она стала просто слушать, не пытаясь пошевелиться.
Естественно, я рассказал ей очень приближенную версию всех событий, не затрагивая многие щекотливые моменты нашей с Келлером деятельности.
– А он здесь? – спросила она после того, как я закончил рассказ.
– Кто? – не понял я.
– Келлер.
– Здесь я, где же мне еще быть? – раздался из динамиков корабля голос Келлера. – Слушаю Вову и думаю, когда же вы наконец помиритесь и начнете плодить мне множество маленьких Вов. Меня уже засыпали просьбами командоры, которые хотят подключить себе симбионтов.
– Келлер! – одновременно закричали мы с Ташей, сразу же отстраняясь друг от друга и краснея.
– Не понимаю вас, – озадачился тот. – Ведь Вова видел тебя голой пятьдесят четыре раза, а вы смущаетесь от простых слов?
– Что, так много? – ужаснулась она, краснея до кончиков ушей.
– Это если не считать твоего дефилирования перед ним в нижнем белье, – добил он ее.
– Но ведь я не знала, что он человек, да еще и из другой галактики, – ответила она, игриво косясь на меня.
– Я надеюсь, ты серьезно восприняла его слова о том, что, зная нашу тайну, ты не сможешь теперь покинуть нас? – посерьезнел он.
– Теперь да, поняла.
– Тогда оставляю вас наедине. Как сказал один земной мудрец, плодитесь и размножайтесь, дети мои, – засмеялся он и отключился.
Мы оба вновь покраснели и боялись посмотреть друг на друга.
– Я понимаю, почему ты краснеешь, – набралась она смелости первой. – Из твоих слов я поняла, что у тебя вообще еще не было девушки. Но почему я-то краснею от его слов – сама не понимаю, я давно вышла из юного возраста.
– И вовсе не вышла, – ответил я. – Ты красива и обворожительна.
Она засмеялась и неожиданно спросила:
– А почему ты не повел меня в свою каюту?
– Пойдем, покажу, – улыбнулся я.
– Ничего себе бардак! – возмутилась она при виде результатов моей деятельности.
– Обычно тут чисто, корабль убирает, – попытался защититься я. – Просто последнее время было столько работы, что я запретил ему себя беспокоить.
– Это надо срочно исправить, – сказала она и вернулась к своему прежнему образу, до нашего расставания. – И чтобы ты знал – дама голодна.
– Еда? А зачем она? – поддразнил я ее и, набравшись смелости, подошел сзади и обнял за талию.
– О-о-о, – произнесла она, чувствуя мои неумелые прикосновения. – Я так думаю, что поесть мне
