Франжии въезжала в южные ворота. После беглого досмотра стражники пропустили карету, и она загрохотала по камням в сторону городского рынка, направляясь на охраняемую стоянку.
Там все пассажиры высадились, в том числе оба утоли и Эвандер, последний — с широко раскрытыми от удивления глазами. Разобрав свой багаж, чужестранцы на минуту замерли, любуясь Городом Светильников.
Монжонские торговцы травами, коротая время в дороге, с удовольствием рассказывали юноше, откуда берутся эти волшебные фонари — почти все круглой формы и ярче самой большой виденной Эвандером свечи:
— Свет исходит от воды, заряженной энергией благословенного Тимнала. Вблизи Тимнала вода нагревается, и, когда начинает закипать, ее уносят. Охлажденная вода распространяет желтоватое сияние, и ее можно перелить в сосуды, трубки или в любую другую стеклянную тару и запечатать. Таким образом получаются светильники. Через несколько лет сияние тускнеет и пропадает, но если светильник остается в Монжоне, под влиянием Тимнала, то вода только меняет цвет, становясь сначала красной, потом зеленой и, наконец, синей и пурпурной.
Теперь Эвандер обратил особое внимание на разнообразие огней вокруг. Окна светились янтарным и желтым, но снаружи здания были расцвечены красными, зелеными и синими огоньками. Огни, повсюду огни, в каждом окне, над каждой дверью! На каждом перекрестке сверкали огромные светящиеся шары. Улицы купались в оранжевом сиянии. Высоко на башнях пылали искусственные звездочки, красные — на зубчатых бойницах, пурпурные — кое-где в окнах. Эвандер благоговейно рассматривал все это великолепие, пока Юми не потянул его за локоть.
— В Монжоне, если приезжие слишком долго глазеют по сторонам, их карманы обычно становятся намного легче.
Эвандер был неприятно удивлен:
— Неужели в этом волшебном городе есть воры? Юми рассмеялся:
— Подозреваю, что воры есть даже в раю.
Элсу вернулась с тележкой для багажа, на которую утоли погрузили свои вьюки и седельные сумки. Эвандер вскинул ковер на плечо и двинулся вслед за маленькими друзьями. Они вместе подошли к гостинице с массивной деревянной дверью. Внутри, в баре, посетители пили пиво и во весь голос разговаривали о торговых делах. Прямо за стойкой бара находился вход в небольшую гостиницу.
Здесь путешественников приняли, как любых других клиентов. В Монжоне не жаловали сторшизские предрассудки. Монжон был настоящей столицей — городом, открытым для гостей из любой страны мира.
Юми снял небольшую комнатку на четвертом этаже с окнами на улицу. Весь багаж отнесли туда, а ковер Юми сдал на хранение хозяину.
На четвертом этаже обнаружилось несколько ванных комнат и даже плавательный бассейн с холодной водой. Элсу сразу же исчезла в купальне.
Эвандер последовал ее примеру и вскоре, впервые за много дней, почувствовал себя роскошно, даже не правдоподобно чистым. Ванные были изолированными, вода подавалась с фабрики круглых светильников Тимнала. Касаясь жуткой кожи на плечах, Эвандер радовался, что его никто не видит.
Когда он вернулся в номер, Элсу уже приготовила для него чистую одежду — во время путешествия она сшила ее для Эвандера из собственных платьев. Юноша в который раз поблагодарил маленькую женщину и получил в ответ ясную, — радостную улыбку, Через некоторое время путешественники вышли на ярко освещенные улицы ночного Монжона. Сначала они посетили ресторан и поужинали печеными угрями с мангольдом, запивая их великолепным красным вином «Пурпурная Гордость» с майнзенских виноградников.
— Вино из винограда «Черная Жемчужина», — объяснил Юми. — Этот сорт дает очень маленький урожай, но ничто не может сравниться с букетом «Пурпурной гордости». Чтобы вино созрело, его очень долго выдерживают в погребе.
Эвандер похвалил отличный напиток и огорченно заметил:
— Вина во Франжии гораздо лучше, чем сами люди. — Юноша смаковал тонкий букет. — Как будто вся свежесть Франжийской земли ушла в вино, а люди остались сухими и неприветливыми.
— Может, и так, — грустно улыбнулся Юми.
— А может, в этом и заключается проклятие, наложенное на Франжию, — улыбнулся в ответ юноша.
Ужиная, путешественники смотрели в окно, на улицу. Мимо прошли с портшезом на плечах шестеро могучих мужчин в белоснежных одеяниях. На носилках восседала таинственная личность в черной мантии и остроконечной шляпе. А следом вились, чередуясь, эфемерные манящие видения — подвижные трехмерные картины.
Сначала появилось красочное изображение почти обнаженной женской фигуры в натуральную величину на фоне пропасти. Затем женщину сменило изображение водопада, низвергающегося в провал. Снова возникла женщина, изогнулась в прыжке и исчезла в бурном потоке.
Портшез с фигурой в высокой черной шляпе скрылся за углом, и видения, в свою очередь, свернули туда же.
Изумленный Эвандер обратился к Юми:
— Это был волшебник?
— Разумеется, а вот и еще несколько. И действительно, на улице показалась красочная процессия. Не меньше двух дюжин странных людей, причудливо одетых в красное, синее, черное… Каждый восседал на разукрашенном троне, который тащила на плечах шестерка обливающихся потом носильщиков.
— Это городские волшебники, члены высшего совета.
Над мостовой проплыли мерцающие пурпурно-розовые призрачные драконы — в десяти футах над головой колдуньи в белых одеждах и золотом уборе. Вокруг высокого бородатого волшебника, с ног до головы облаченного в алый шелк, жужжали шары из красной плазмы.
Чуть позже послышались бравурные, громкие звуки фанфар. Мимо ресторана промаршировали шесть трубачей в серебристых камзолах. За ними шествовал городской глашатай, приглашающий зрителей занять места на городских стенах у северных ворот — там находилось ристалище. Скоро должен был начаться поединок с участием придворного волшебника, Альберто Несравненного.
Эвандер уговорил утоли побыстрее покончить с ужином, и путешественники направились к северным воротам.
На городской стене пришлось проталкиваться через толпу, чтобы занять место, с которого можно было бы разглядеть раскинувшееся внизу ровное поле, предназначенное для различных спортивных состязаний. Эвандер оказался выше большинства монжонцев и со своего места недалеко от стены башни прекрасно видел все, происходящее внизу. Уголи вскарабкались на небольшой выступ примерно пятью футами выше.
На городской стене собралось множество народу. На крышах башенок, поднимающихся над стеной каждые пятьдесят ярдов, стояли ряды деревянных скамей и весело шумели люди в красочных одеяниях. Эвандер отметил элегантность фасонов, обилие кружев, оборок и длинных праздничных накидок.
Внизу, на поле, прогремели фанфары. Забили барабаны, и по периметру арены, границу которой образовали сотня или более огромных зачехленных шаров на пьедесталах, разъехались маленькими группками всадники.
Конники сдернули чехлы из ткани, открыв невероятно яркие монжонские лампы. На ристалище стало светло, как днем.
Появились волшебники — участники поединка. Один — высокий мужчина в камзоле из золотой парчи — нес под мышкой белую палочку. Его появление вызвало бурный восторг и громкие аплодисменты.
— Это придворный волшебник, — пояснил Юми. Второй участник, облаченный в коричневатый плащ с капюшоном и странные, разваливающиеся сапоги, шел, пошатываясь и тяжело опираясь на резную трость с набалдашником в форме черепа.
— Волшебник без имени, — провозгласил городской глашатаи.
Придворный волшебник в золотых одеждах немедля занялся делом. Как только он щелкнул пальцами, помощники бегом вынесли на поле жаровню, и через минуту она уже ярко пылала.
