— Твое мнение, храбрый Олаф? — тихо спросила королева.
— Полностью согласен с благородным господином Гастоном, — пробасил великан. — Не будем действовать, и запад страны погрязнет в хаосе. А если лиходейство перекинется на восточные тевадства?
— Господин маг?
— Возможно, мы могли бы ограничиться посылкой небольших групп, — произнес Ваадж. — Необходимо очень осторожно и деликатно подойти к этому вопросу. Недопустимо нарушить то хрупкое равновесие, которое с таким трудом удается пока удерживать после известных событий в Цуме.
Ламира устало прикрыла глаза. Из-за плотно прикрытых окон доносился шум ливня. Утром прошел град. Ночью уже заморозки. Еще несколько недель, и начнется настоящая зима. Посылать войска в поход в такое время? Но Гастон и Олаф уверяют, что переловят лиходеев в считанные дни. Королева поднялась с трона, отмахнувшись от руки Вааджа.
— А что думают наши друзья и союзники из Горного Принципата Джув?
Самарий Огрызок хмуро отбарабанил пальцами неслышную трель на собственном пузатом животе. Долго молчал.
— Не нравится мне все это, государыня.
— Вот как? — удивилась Ламира. — Мой храбрый джуджа не горит энтузиазмом?
— Нет, не горит, — сообщил Самарий мрачно. — Но если Мзум примет такое решение, Принципат Джува, как союзник, не может оставаться в стороне. Мы поможем.
— Отрадно слышать, милый Самарий. Что ж…
Из-за шторы за троном появилась горничная Дана. Смущенно присела перед вельможами. Ламира вопросительно взглянула на нее, чуть нахмурившись. Раньше девушка такого себе не позволяла.
— Что случилось, милочка? — строго поинтересовалась королева. Побледнела, когда Дана передала ей письмо. Потому что молодая горничная прятала глаза. Быстрый реверанс, и девушка убежала.
Ламира взглянула на печать. От гамгеона Элава. Усилием воли уняла дрожь. Распечатала и стала читать. Придворные в некотором недоумении смотрели на королеву. Что такого могло случиться, раз уж горничная посмела прерывать обсуждение государственных дел? Ламира со спокойным лицом медленно свернула лист, спрятала в кармашек платья. Повернулась. Один лишь Ваадж вздрогнул, заметив, как судорожно сжимает рука Ламиры церемониальный кошелек на поясе. Маг почувствовал чей-то взгляд. Гастон! Тоже знает о содержании письма?
— Господа, — голос властительницы Мзума властно зазвучал в Зале Приемов. — Прошу прощения. Небольшие проблемы на востоке — нужно срочно рассмотреть кое-какие вопросы в одном сиротском приюте… Мое решение и указ по сегодняшней повестке будут следующими:
Ламира на миг прикрыла глаза. О, Дейла, как же не хочется их открывать. Броситься на пол, заплакать…
— Приказ войскам: Господин Олаф, выдвигайте по вашему усмотрению. Тем не менее, я хочу, чтобы первой шла Махатинская пехота. Затем лучники и арбалеты. Кавалерия рменов — в разумных пределах… Конные рыцари — господин маг, поручите организацию двух сотен, не больше, нашему милому Мурману. В письме он спрашивал насчет новобранцев. Пусть возьмет их с собой. Ты хочешь что-то спросить, друг Гастон?
— Артиллерия, ваше величество?
— Ах, да… Действуйте по обстановке. Судя по улыбке господина Олафа, баллисты с катапультами вряд ли понадобятся. Господин Самарий Огрызок?
— Экспедиционный корпус джуджей отправится с Махатинской пехотой, государыня, — поклонился джуджа. — Не весь, конечно. Но пару-другую сотен обещаю.
— Замечательно, господа. Вы слышали приказ. Секретарь подготовит указ мне на подпись, — Ламира поднялась с трона. Ваадж не сводил взгляда с ее руки, судорожно вцепившейся в кошель. — Я ожидаю быстрых действий. В кратчайшие дни взять под полный контроль Мчер, Цум, Ашары, Даугрем. Выйти к элигерской границе. Все мероприятия строго совместно с людьми Влада Ашарского и другими нашими подданными душевного происхождения. К лиходеям относиться жестко, но без излишеств. Вы знаете меня, убийств безоружных и расправ не потерплю, нарушители сами отправятся на виселицу… Что еще? Ах, да, господин Черный.
— Государыня?
— Тень должна следить, чтобы ни один волос не упал с голов мирных жителей. Ни один! Неважно, кто это будет, мзумец, рмен или эстанец!
— Будет исполнено, государыня, — склонился Гастон.
Ламира взглянула на него. Верный Гастон, любимец и протеже ее отца, короля Роина. На него всегда можно положиться. Он так внимательно смотрит. Да, ему уже все известно…
— К наступлению холодов я ожидаю окончания операции по восстановлению королевской власти и порядка по всей территории Душевного тевадства. Я не потерплю позора, когда наши друзья из Пространства Кив отзывают посольство и фактически разрывают все отношения! Не потерплю бесчинств вооруженных банд в нашем королевстве! Не потерплю!
Ламира вдруг осознала, что кричит. Заметила удивленные взгляды. И тревогу в глазах Вааджа.
— Спасибо, господа, — тихо произнесла она. — Приказы оглашены, выполняйте!
Один за другим вельможи покидали Зал Приемов, строго следуя этикету. Они кланялись трону, прижимали правую руку к сердцу и, пятясь, покидали Зал. Последним шел Ваадж. Маг на мгновение задержал взгляд на неподвижном лице Ламиры, хотел что-то сказать, но королева прикрыла глаза, слабо качнула головой: не сейчас. Чародей вышел, мрачный и задумчивый.
Ламира некоторое время смотрела на двери, за которыми скрылся маг. Оглядела огромный пустой зал, скользнула взглядом зеленых глаз по гигантской люстре, что свисала с позолоченного потолка. Медленно повернулась к трону. Села, поджав под себя ноги. В тишине было слышно, как воет за окнами ветер, яростно бросая ветви деревьев в бесконечные атаки на ставни и решетки. Громыхнул гром, сверкнула молния. Ламира закрыла глаза.
Явилась заплаканная Дана. Королева тихо обратилась к ней:
— Маме лучше? Яблоки должны помочь.
— Ваше величество, — всхлипнула горничная, — как…как вы можете…ваше величество!
Ламира открыла глаза, улыбнулась.
— Подготовила воду, девочка?
— Конечно, государыня…
Пар поднимался над огромной каменной ванной. Дана тщательно проверила все замки на дверях, наглухо заперла два окна, убедившись, что ставни плотно прикрыты. Повернулась к Ламире, которая молча смотрела на воду. Ком подступил к горлу юной горничной, потому что королева плакала.
Дана робко притронулась к руке госпожи, глотая слезы. Та безвольно позволила себя раздеть. Распустились пышные красивые волосы. Нежная кожа и тело, достойное кисти художника.
С тихим шелестом упала к ногам нижняя рубашка.
Затем сползла нижняя юбка.
А слезы продолжали течь по лицу всемогущей правительницы Солнечного королевства Мзум. Прикусив губу, Дана осторожно взяла Ламиру за руку. Королева повернулась к горничной, улыбнулась сквозь слезы. У Даны заныло в груди от этой улыбки. По привычке она оглянулась на запертые двери. Нет, она проверила много раз. Так учила мама. Никто не узнает.
Откуда-то сверху, из дальнего окна, сквозь чуть отвалившийся край ставни, проник солнечный луч. Это осеннее солнце ненадолго отвоевало у грозовых туч кусочек неба. Яркий свет скользнул по банной комнате, заиграл на спине обнаженной молодой женщины — королевы Ламиры. Осветил гибкую спину, стройные ноги и высокую грудь. Луч словно и не заметил чуть ниже спины длинный хвост с мягкой кисточкой на конце. Еще несколько мгновений, и рассерженные тучи надежно упрятали солнце за своими рыхлыми тушами.
Ламира опустилась в воду. Дана еще раз проверила двери. Одну за другой. Так учила мама — старая горничная королева и первая хранительница ее тайны.
Юная горничная так и не слышала глухих рыданий. Лишь шум воды.
