протянула нитки Дику. В следующую минуту он потянулся к пуговицам своей рубашки с явным намерением расстегнуть ее. Мирабель воскликнула:
— Что ты делаешь?!
— Как что? — удивился Дик. — Собираюсь пришить пуговицу к рубашке.
— Как, прямо здесь?
— А это тебя смущает? Прости, я не подумал. Исправлюсь.
Это действительно смущало Мирабель. В последний раз она видела мужчину с обнаженным торсом года полтора назад, когда… Впрочем, не стоило сейчас об этом. Да и вообще об этом не стоило.
Но она не могла показать Дику, что это смущает ее. В конце концов, кем он будет ее считать? Закомплексованной провинциалкой? Девочкой из глубинки? Этого еще не хватало, ведь она…
А правда, неужели она действительно в последний раз видела обнаженного мужчину именно полтора года назад? А как же купание в местном озере? Гам ведь полно загорелой молодежи по выходным.
Не может быть… Значит, в свете последних событий она даже на озеро перестала выбираться? Что касается загара, то воздушные ванны Мирабель в изобилии принимала, либо с комфортом располагаясь в шезлонге неподалеку от крыльца, либо выбираясь на крышу своего дома. Что в одном, что в другом случае она была надежно укрыта от любопытных глаз. Могла загорать даже голышом.
Дик направился к выходу из кухни, подбрасывая и ловя катушку с нитками непринужденными движениями. Мирабель остановила его:
— Ладно, куда ты? Пришивай пуговицу здесь.
Он усмехнулся:
— Я точно не задену твоего чувства приличия или… чувства прекрасного?
— Не заденешь, — сердито ответила Мирабель.
Она даже покраснела слегка и стремительно отвернулась: не хватало еще, чтобы Дик заметил этот румянец. И только потом до нее дошло, на что он намекал, говоря о чувстве прекрасного.
3
Жара нарастала. Мирабель уже пожалела, что затеяла этот обед. Как ни крути, она подставила сама себя. Если бы ей не вздумалось готовить курицу, то она сейчас выбралась бы в город, купила бы огромную порцию шоколадного мороженого и стеклянную бутылочку кока-колы, уселась бы на скамейку в тени развесистых деревьев и наслаждалась бы беззаботным отдыхом в свое удовольствие.
Если бы ей не вздумалось готовить курицу, то Дику бы не взбрело в голову приносить ей наггетсы, ветчину и сосиски, он не смог бы напроситься на обед, и ей не пришлось бы ни готовить сейчас, в жаркую погоду, это мясо, ни делить еду и личное пространство с едва знакомым мужчиной…
Мирабель обжаривала сосиски на отмытой от гари сковороде и морщилась от запаха — у нее совсем было пропал аппетит. Стоило ей неосторожно повернуться или кинуть взгляд назад, как она натыкалась на видение полуголого Дика, сосредоточенно пыхтящего над своей рубашкой с иголкой в руках. Судя по стежкам, которые он делал, операция по спасению пуговицы близилась к завершению.
Мирабель невольно отметила, что телосложению Дика — по крайней мере, его верхней части, — многие мужчины могли бы только позавидовать. Вряд ли он загорает в полете, но и его загар впечатлял… Не бронзовый, не смуглый, а ровный, словно нанесенный лучшими визажистами на весь торс Дика, золотистый, как и его глаза…
Тому, что за столом царило почти что вынужденное молчание, Мирабель даже не удивлялась. И думала: Дик наверняка уже жалеет, что напросился на обед.
Она удивлялась другому. Столько времени она пробыла в этих четырех стенах, живя тут практически в добровольном заточении. Оказывается, даже спустя месяцы она не соскучилась по живому общению, по другим людям? В конце концов, она уже не способна даже на легкий, ни к чему не обязывающий флирт с мужчиной, к тому же симпатичным?
— Знаешь что, Дик, — решительно сказала она.
— Да? — отозвался он, поглощавший пищу с видимым удовольствием.
— А расскажи… Расскажи о себе немного.
— О себе? И что же ты хочешь, чтобы я тебе о себе рассказал?
Мирабель смутилась:
— Ну… что хочешь, то и расскажи. В конце концов, я ведь впервые в жизни вижу живого летчика. Какой у тебя самолет?
— Маленький, — засмеялся Дик, — но, знаешь, мне хватает. У меня двухместный биплан. Можно сказать, что я путешествую чуть ли не на старинном самолетике… Их ведь не так много в мире осталось.
— Где же ты его взял?
— Где-где… Купил. Приобрел у бывшего владельца по относительно невысокой цене. Конечно, многое пришлось подкрасить, починить, доделать, прежде чем я смог подняться на нем в воздух. Но это мне было только на пользу. Пилот должен знать, как устроен его самолет. И быть в состоянии произвести минимальный ремонт. — Дик засмеялся. — Станции техобслуживания самолетов попадаются нечасто.
— Серьезные бывают поломки? — сочувственно спросила Мирабель.
— Когда как. Чаще всего случаются мелкие неприятности. Хороший пилот не отправится в неизвестность на заведомо неисправной машине. За наличием топлива нужно следить как можно бдительнее. Занесет тебя в дебри, закончится топливо — и что ты будешь делать? Самолет никто не дотащит до города на тросе…
— Почему?
— Нет, до города, может, и дотащат… Это если пилоту крупно повезет. И если у водителя окажется трейлер и специальная сцепка… А так… Все, что сможет сделать летчик, — это своим ходом добраться до ближайшего шоссе.
— И, несмотря на все эти побочные явления, ты не боишься путешествовать на самолете?
— Нет, не боюсь. Знаешь, Мирабель, именно те знания, которые пилоты получают во время полетов, именно этот опыт и говорит мне о том, что в этой жизни мало чего следует бояться. И что для человека по- настоящему важно, а что — так, мелочи, шелуха…
— Понятно, — протянула Мирабель.
За столом вновь воцарилось молчание.
Доев куриные полуфабрикаты, Дик без лишних слов собрал тарелки и отнес их в мойку.
— Я сама. Не нужно.
— Нужно. Я сам. Должен же я…
— …Хоть как-то компенсировать, — закончила за него Мирабель. — Не нужно. Ты же накормил меня обедом. Значит, мы в расчете. Верно?
Дик улыбнулся:
— Звучит довольно зловеще.
— Это почему? — удивилась Мирабель.
— Потому что это значит: можешь сматывать удочки из моего дома. В принципе, я понял намек. Действительно, с моей стороны было бы бестактно и дальше задерживаться у тебя. Пора и честь знать…
По сути, Дик был прав. Но что-то заставило Мирабель спросить у него:
— И что же ты собираешься делать дальше?..
— Ну, мне нужно для начала заправить самолет, — улыбнулся он.
— Как же ты это сделаешь?
— У меня есть канистра для бензина. Мне нужно всего лишь добраться с этой канистрой до какой- нибудь бензозаправки, а потом дотащить канистру до самолета.
