Остальные морские пехотинцы, люди из Белого дома и секретной службы, занимавшие недостаточно высокую должность, чтобы пройти внутрь вместе с президентом, — около двадцати человек — беспорядочно бродили вокруг вертолетов или пили кофе в двух застекленных офисах, расположенных по бокам от главного входа.
Шофилд был ошеломлен размерами ангара.
Он был
Полностью освещаемый белыми галогеновыми лампами, он, должно быть, уходил, по меньшей мере, на сто ярдов вглубь горы. По всей длине потолка шла встроенная рельсовая система. Два больших деревянных ящика свисали с рельсов по обеим сторонам ангара.
В дальнем конце огромного пространства — напротив дверей, ведущих на взлетно-посадочную полосу, — находилось двухэтажное,
Маленький неприметный служебный лифт располагался под выступом, образованным утопленным в северную стену ангара верхним уровнем строения.
Кроме президентских вертолетов, в настоящий момент в ангаре не было больше других летательных аппаратов. Большие тягачи, покрашенные в белый цвет, не похожие на те, что обычно видишь в аэропортах, были расставлены по всей территории ангара, — два из них Шофилд использовал, чтобы загнать вертолеты.
Но больше всего в этом огромном ангаре привлекала внимание массивная платформа грузового авиационного лифта, расположенная в центре.
Она была очень большой, просто невероятно огромной, как громадные гидравлические подъемники по бокам авианосцев, — гигантская квадратная платформа в самом центре ангара.
Размером 200 на 200 футов, платформа была такой большой, что на ней мог уместиться целый «Боинг- 747» АВАКС — знаменитый радиолокационный самолет ВВС, известные своими тридцатифутовыми вращающимися обтекателями, похожими на летающие тарелки.
Поддерживаемая невидимой гидравлической системой, огромная платформа занимала почти весь центр ангара. Как и у авиационных лифтов, для увеличения производительности, на северо-восточном краю платформы находилась небольшая
Сегодня все служащие ВВС на Зоне 7 были участниками настоящего шоу.
Стоя у края огромной шахты лифта, Шофилд мог видеть президента вместе с его девятью агентами секретной службы и высокопоставленными проводниками, находящимися на платформе — их фигуры становились все меньше и меньше по мере снижения платформы по широкой бетонной шахте.
Но в то самое время, когда Шофилд стоял в центре огромного ангарного отсека и смотрел вниз, в широкую шахту лифта, кто-то следил и за
Наблюдатель стоял в темной диспетчерской Зоны 7, на верхнем этаже внутреннего здания, образующего восточную стену ангара. Рядом с ним четыре радиста, одетые в униформу, тихо отдавали команды в микрофоны на своих шлемах:
— ... Отряд «Альфа», прикройте комнату отдыха на Уровне 3...
— ... Отряд «Эхо» информирует, что разведгруппа морской пехоты с «Совы-3» должна быть нейтрализована у Аварийного выхода. Найдена вторая передовая команда. Сейчас «Эхо» паркуют свой вертолет в одном из внешних ангаров. Возвратятся в главный ангар, когда закончат...
— ... Отряды «Браво» и «Чарли» остаются в главном ангаре...
— ... Секретная служба пытается связаться со своей первой передовой командой на Уровне 6. Условный сигнал «все чисто», по всей видимости, продолжает поступать...
Рядом с фигурой наблюдателя, остававшегося в тени, появился майор Курт Логан.
— Сэр, президент и его сопровождение только что прибыли на Уровень 4. Все отряды по местам.
— Хорошо.
— Начинать движение?
— Нет. Пусть сначала они сделают обход, — сказал безликий человек. — Необходимо еще кое-что уладить, прежде чем мы сможем начать.
— Доброе утро.
Шофилд обернулся и увидел улыбающиеся лица Либби Гант и Матери Ньюман.
— Привет, — сказал он.
— Ральф все еще бесится, — сказала Мать. — Он хочет реванша.
Ральф был мужем Матери. Карликового роста, с широкой улыбкой на лице и способностью бесконечно мириться со странностями Матери, он работал водителем собственного восемнадцатиколесного грузовика «Мак». На его боку было нарисовано сердце, пронзенное стрелой, и написано «Мать». Обладатель низкого роста и дежурной улыбки, Ральф был истинной легендой среди морских пехотинцев.
Он также был обладателем предмета особой гордости — нового барбекю, и на воскресном обеде у них дома несколько недель назад, он пригласил Шофилда покидать мяч в баскетбольное кольцо у гаража. Шофилд позволил Ральфу выиграть, и тот знал это.
— Может в следующие выходные? — сказал Шофилд. — Как там у тебя? Как вчера прошел осмотр ноги?
— В двух словах, Страшила, офигительно, черт возьми, — сказала Мать. — Я могу свободно двигаться и бегать так же быстро, как и раньше. Это, похоже, радует врачей. Черт, я им только на прошлой неделе говорила, что я уже шары в боулинге гоняла, но этому не придали значения. Так или иначе, теперь, когда я стала полуроботом, я хочу новый позывной — Дарт Вейдер, черт возьми!
Шофилд засмеялся.
— Хорошо, Дарт.
— У тебя опять проблемы со Службистом? — серьезно спросила Гант.
— Да как всегда, — ответил Шофилд. — Эй, с днем рождения.
Гант улыбнулась.
— Спасибо.
— У меня есть кое-что для тебя. — Шофилд полез в карман кителя. — Ничего особенного, но... — он нахмурился, хлопая себя по карманам. — Черт, он где-то здесь. Может, остался в вертолете?..
— Не волнуйся об этом.
— Я могу это потом тебе отдать?
— Конечно.
Мать внимательно рассматривала огромный ангар, в котором они находились.
— Что это, черт возьми, за место? Похоже на Форт-Нокс.
— Гораздо серьезнее, — сказал Шофилд.
— Что ты имеешь в виду?
— Взгляните на пол сразу за дверьми ангара.
Мать и Гант посмотрели. Несколько квадратных углублений в бетонном полу, расположенных в ряд прямо перед дверьми. Каждое углубление по площади было не меньше ярда.
— Теперь посмотрите наверх.
Они увидели несколько массивных зубчатых металлических выступов, которые, если их опустить, войдут прямо в квадратные углубления в полу.
Бронированная дверь, работающая с помощью поршня, — сказал Шофилд, — как на авианосцах класса «Нимиц». Используются для разделения ангарных отсеков на самостоятельные зоны на случай пожара или взрыва. Но обратите внимание, что в этом ангаре больше нет бронированных дверей. Это единственная дверь — и означает, что это единственный выход.
— Так что ты хочешь сказать? — спросила Мать. — Я хочу сказать, — ответил Шофилд, — что все, что происходит на территории этого комплекса, имеет гораздо большее значение, чем вы или я можем себе представить.
