летчика-истребителя.
Теперь он видел обломки вездехода в виде синих электронных силуэтов. Воздействие холода проявилось незамедлительно. Вся картина крушения приняла вид синих очертаний на черном. Ни единого желтого отблеска, даже от мотора — теплые оттенки сведены к минимуму.
Но существенней было то, что какие-либо вкрапления желтого или оранжевого цвета отсутствовали
Рикошет сказал:
— Сэр, инфракрасное сканирование не …
Внезапно земля провалилась у него под ногами.
Не было никакого предостережения. Никакого треска ломающегося льда. Ничего, что указывало бы на то, что лед оказался тонким.
Симмонс упал в расщелину, словно камень.
Это произошло так быстро, что Бак Райли едва успел заметить. Секунду назад он наблюдал, как Рикошет перегнулся через край расщелины и вглядывался туда. Уже через секунду он просто исчез из вида.
Черная веревка соскользнула вслед за Рикошетом, стремительно разматываясь.
— Держите! — крикнул Райли двум морским пехотинцам, крепившим веревку. Они вцепились в веревку, натянули ее, ожидая рывка.
Веревка продолжала скользить через край — рывок — и она внезапно натянулась.
Райли сделал шаг назад, но он по-прежнему стоял достаточно близко к краю расщелины, чтобы можно было туда заглянуть.
Внизу на дне ямы он увидел разбитый вездеход и два окровавленных изуродованных тела, вдавленные в ледяную стену перед ним. Также он увидел Рикошета, висящего на веревке в двух футах от открытой двери правого борта вездехода.
— С тобой все в порядке? — спросил Райли в микрофон на шлеме.
—
— Держись. Мы тебя поднимем через минуту.
—
Рикошет нелепо качался из стороны в сторону над погибшим вездеходом. Оттуда его взгляд падал прямо в открытую дверь правого борта вездехода.
— О Господи … — прошептал он.
Шофилд громко постучал в массивную деревянную дверь.
Дверь была встроена в основание квадратной формы, которое служило опорой главному своду полярной станции Уилкс. Она находилась у подножия наклонной площадки, примерно на восемь футов уходившей в лед.
Шофилд снова ударил в дверь кулаком.
Он лежал на парапете основания и тянулся
На расстоянии десяти ярдов орудийный сержант Скотт Каплан по кличке «Змей» лежал на верху площадки животом на снегу, широко раскинув ноги. Его винтовка М-16Е была наведена на не желавшую открываться дверь.
Раздался резкий скрип, и Шофилд затаил дыхание, когда узкая полоска света упала на снег перед ним и дверь на станцию начала медленно открываться.
На площадке, покрытой снегом, появилась фигура. Это был мужчина. Укутанный примерно в семь слоев одежды. Безоружный.
Внезапно лицо мужчины напряглось: возможно, он увидел, что в снегу перед ним лежит Змей и направляет свою М-16E прямо ему в переносицу.
— Стойте и не двигайтесь, — раздался сзади голос Шофилда. — Военно-морские силы Соединенных Штатов.
Мужчина замер на месте.
—
— Отлично. Мы входим через главный вход.
Шофилд скользнул вперед, подпшел к мужчине и начал его обыскивать.
Змей спустился к ним, поднял винтовку и направил ее на дверь.
— Вы американец? Как вас зовут? — спросил мужчину Шофилд.
Тот заговорил по-французски:
— Non. Je suis Francais.
— Меня зовут Люк, — сказал он затем по-английски.
Среди ученых-наблюдателей существует тенденция рассматривать Антарктиду как последнюю нейтральную территорию на земле. Как известно, в Антарктиде нет ни священных древних городов, ни исторических границ, которые можно оспаривать. Остается лишь
Действительно, согласно Антарктическому соглашению, с 1961 года континент поделен на огромные сектора, разделенные между сторонами соглашения. Некоторые сектора частично совпадают, как в случае с территориями, принадлежащими Чили, Аргентине и Великобритании. Другие охватывают огромные территории — Австралия занимает кусок земли, который приравнивается к четверти всей поверхности Антарктиды, Существует также сектор, который охватывает море Амундсена и Бирд Лэнд, которые никому не принадлежат.
Складывается впечатление, что весь континент действительно интернационален, Но такое впечатление, однако, слишком упрощено и обманчиво.
Сторонники «политически нейтральной Антарктиды» не признают все нарастающую враждебность между Аргентиной и Великобританией, основанную на территориальных притязаниях; или твердый отказ всех сторон Антарктического Соглашения голосовать за резолюцию ООН 1985 года, на основании которой территория Антарктиды должна была перейти в полное владение международного сообщества; или загадочный заговор молчания между странами сообщества, который последовал за малоизвестным докладом организации Гринпис 1995 года, в котором французское правительство обвиняется в проведении секретных подземных ядерных взрывов у берегов острова Виктории.
Но важнее всего, что сторонники также не осознают тот факт, что территория без четко выраженных границ не в состоянии бороться с иностранными вторжениями.
Исследовательские центры могут находиться на расстоянии тысячи миль друг от друга. Иногда находки этих исследовательских станций бесценны — уран, плутоний, золото. Вполне возможно, что иностранное государство, нуждающееся в природных ресурсах, узнав о нахождке, силой присвоит себе найденные богатства еще до того, как другие страны узнают об их существовании.
Насколько известно, таких инцидентов в Антарктиде еще не было
«Все когда-то случается впервые», — думал Шофилд по пути на полярную станцию Уилкс в сопровождении француза по имени Люк.
Шофилд уже успел прослушать сигнал бедствия Эбби Синклер, где она упомянула о нахождении космического корабля, погребенного в ледяной массе под станцией Уилкс.
Если ученые Уилкс действительно обнаружили космический корабль внеземного происхождения, это несомненно вызовет повышенный интерес со стороны других станций. Но вопрос в том, осмелятся ли они послать специальную команду для его извлечения.
В любом случае, он почувствовал себя более чем неспокойно, когда у дверей
Мужчины вышли из темного туннеля и оказались в ярко освещенном просторном помещении. Шофилд остановился на узкой металлической площадке и посмотрел на широкую цилиндрическую шахту внутри станции.
