Вильгельм шагал по полю битвы, не сводя глаз с противника. При первой же возможности он снова натянул лук и выстрелил. Стрела рассекла воздух и ударила в затылок колдуна, одетого в черное. Вильгельм отбросил лук, достал меч и охотничий нож и ринулся на врага. Он перескочил через упавшего человека и поразил ножом в горло воина, стоящего к нему спиной, пригнулся, чтобы избежать удара, и двинулся дальше.
Колдун рухнул, и Вильгельм придавил его к земле. Удивительно, но Судобаал был еще жив и глядел на разведчика полными ужаса желтыми кошачьими глазами. Он попытался что-то сказать, но Вильгельм перерезал ему глотку. В ране запузырилась черная кровь, и Вильгельм улыбнулся.
– Пробил твой час, колдун.
Он ударил ладонью по рукояти ножа, вбивая его в горло умирающего. Глаза Судобаала закатились, и душа его покинула тело.
Маршал заметил орды скейвенов, надвигающиеся со стороны города, и выругался. Они ходили, как люди, но, по сути, были звероподобными уродами. Ему и раньше доводилось биться с похожими созданиями: трусливые, если только не в толпе, они сражались быстро и безжалостно, как загнанные в угол животные.
Сотни гигантских крыс, размером с крупную собаку, бежали навстречу армии. Они были омерзительны, все в гноящихся ранах, и несли с собой чумную заразу. В задних рядах маршал заметил какое-то грубо сколоченное сооружение, которое рабы перемещали на колесах. На нем висел огромный колокол, а рядом корчился серый скейвен, тяжело опираясь на посох. Скорбный звон колокола разносился по всему полю.
Звук вибрировал и проникал в самое сердце. Маршала захлестнула волна непостижимого ужаса. Его боевой конь, привыкший стоять под стрелами и мчаться на врага, весь трясся и испуганно ржал.
«Вот кого надо убить, – подумалось маршалу, – того, серого». Это явно был предводитель, и Тренкенхофф по опыту знал: обезглавленный отряд не выстоит и разбежится.
Он приказал рыцарям прекратить бой и заняться этой новой угрозой. Осталось меньше сотни бойцов, и он молился Сигмару, чтобы у них достало сил прорваться и уничтожить серого. Это было почти безнадежное предприятие, но он все же послал рыцарей в атаку.
Слепой, скейвен-провидец, вытянул вперед когтистую лапу, и над его войском навстречу рыцарям пополз зеленый туман. Скейвены падали на землю, кашляя, в то время как чумная зараза наполняла их легкие, а в мозгу лопались кровеносные сосуды. Слепой расхохотался.
Перед глазами Маркуса появилось прекрасное бледное лицо, зазвучал мелодичный голос. Он попытался не обращать внимания, но голос все пел и пел, настойчиво звал его из темноты. Он открыл глаза. Раненое плечо обожгла боль. Он замерз и ослабел, рука немилосердно ныла. Он с криком поднялся и увидел внизу бледную эльфийку, глядящую на него миндалевидными глазами.
Князь Демонов с рычанием вошел в покои, размахивая огромным окровавленным топором. Он сложил крылья за спиной и грозно шагал к эльфийке, его рога и глаза пылали.
– Пора тебе умереть, эльфийская сучка.
Аурелион отшатнулась от гиганта, но лицо ее не выражало страха.
Маркус огляделся. «Гнев Сигмара» оказался совсем рядом, а Князь Демонов был отличной мишенью. Стиснув зубы от боли, инженер заковылял к машине, чтобы проверить, готова ли она к выстрелу.
Стефан рубил направо и налево. Во главе с ним алебардщики бились плечом к плечу, не желая отдавать врагу ни пяди земли. Воины Хаоса видели, как был убит их колдун, но продолжали сражаться. Солдаты Империи бились с отвагой отчаяния, и, тем не менее, их приходилось по двое на каждого убитого врага.
– За Сигмара! – орал Стефан.
Лысый гигант в черной броне со штандартом, увешанным жуткими трофеями, оказался прямо перед ним. Стефан снова и снова замахивался на него мечом. Наконец, ему удалось прорвать оборону, и противник, выронив штандарт, упал наземь с разрубленным лицом.
Атака рыцарей Рейкландгарда захлебнулась, половина из них упала с коней под воздействием колдовского тумана. Лошади шатались и падали, внезапно пораженные болезнью ноги не держали их, легкие наполнялись слизью. Маршал прикрыл ладонями глаза и рот, но лошадь под ним погибла, и он упал, потом встал, но скейвены уже бросились на него. Он отчаянно отбивался, хотя понял, что обречен.
Юрген вел стражей вперед, прорубаясь к серому скейвену на колокольной башне. Другие скейвены гибли, жалобно вопя и расползаясь в стороны. Земля дрожала под копытами боевых коней, и Юрген чувствовал себя живым – как никогда прежде. Он радовался, несмотря на то, что ехал навстречу смерти. Серое создание оглянулось, его незрячие глаза были полны паники.
Из руки скейвена вырвалась зеленая молния. Она убила с десяток рыцарей, но атака продолжалась. Юрген рассек саблей голову очередного урода до самых зубов и погнал коня дальше. До колокольной башни оставалась какая-то дюжина шагов, и тут колокол зазвонил еще раз. Звуковые волны пронизали все тело Юргена, его лошадь застыла на месте и тут же получила в грудь копьем. Юрген взмахнул саблей, убив врага, но лошадь была смертельно ранена. Она с трудом прошла еще несколько шагов, таща на себе закованного в броню всадника, и, врезавшись в колокольную башню, упала. Юрген скатился на землю. Подняв глаза, он увидел, что серый скейвен неуклюже рухнул с повозки.
В мгновение ока он оказался сверху и едва не закашлялся от вони, исходящей от мерзкого создания. Он сомкнул руки на тощей шее крысы и сжал пальцы. Скейвены паниковали, отступая под натиском людей. Башня заколыхалась и перевернулась, колокол еще раз раскатисто загудел и придавил собой несколько скейвенов.
Серый провидец бешено забился, его белые глаза вылезли из орбит. Два копья ударили Юргена в грудь, но он не разжимал рук, продолжая душить скейвена. Тот обмяк и испустил дух. Еще одно копье добило Юргена, и он упал на мертвого врага.
Молодой барон Талабхейма погиб как герой.
Хрот ухмылялся, убивая Аурелион. Она пала под ударом тяжелого топора, безупречно белое одеяние было залито кровью. Хрот зарычал от удовольствия, и звук эхом отразился от крепостных стен.
