— После того, как я окончу допрос, — ответил капитан. Элдер присел и в ответ на удивленный взгляд капитана извиняющимся тоном сказал:
— Разрешите мне присутствовать при допросе. Все равно мне — в связи с моим заданием — тоже нужно поговорить со всеми жильцами.
— Ну, господин Вангольд, — сухо продолжал капитан, — о чем же вы беседовали с миссис Вилльерс?
Вангольд, заламывая руки, всхлипнул.
— Миссис Вилльерс стояла у окна, а я подошел и сказал, что стоит чудесная погода… потом мы познакомились… потом…
Он потер себе лоб.
— Продолжайте…
— Она пригласила меня… зайти на минутку к ней в номер… это на первом этаже…
— И что дальше?!
— И… поставила передо мной сэндвичи… Такие, знаете, маленькие, с сыром, они еще продаются в коробках… Только надо их упаковывать в станиоль, иначе они быстро портятся.
— Ерунда какая-то!
— Конечно, ерунда, потому что они все равно подсыхают, но все-таки лучше…
Капитан снова ударил по столу.
— Чем вы занимались в номере миссис Вилльерс?
— Звонил по телефону.
— Кому?…
— Н-не знаю…
Капитан глубоко вздохнул и закурил сигарету.
— Хотите закурить? — спросил он у совершенно уже растерявшегося преступника. Быть может, когда он немного успокоится, дело сдвинется с мертвой точки.
— А они без опиума? Моя жена говорит, что это ужасно вредно…
— Без опиума. Пожалуйста… — Подав Вангольду огонь, капитан откинулся на спинку стула. — Кому же вы все-таки звонили? Давайте попробуем поговорить по-хорошему, — сказал он с ласковым видом укротителя тигров.
— Миссис Вилльерс набрала номер и… и, знаете, попросила меня сделать ей услугу… сказать мужчине, который снимет трубку… такую фразу: «Артур напал на след».
— И вы сказали…
— Д-да… Миссис Вилльерс сразу же нажала на вилку телефона… так что ответа я не услышал.
— В каком номере все это происходило?
— В сорок втором… Там живет миссис Вилльерс…
— Мы выслушаем и ее. Горк, попросите миссис Вилльерс прийти сюда.
Горк вышел.
— Клянусь, господин капитан, я невиновен, — прохныкал Вангольд.
 
— Честное слово, не знаю… Я, понимаете, немного выпил с горя, потому что без жены…
— Жаль. Окровавленный платок — решающая улика. Не могу себе представить человека, который сумел бы избежать скамьи подсудимых после того, как corpus delieti кровавого преступления было найдено в одежде, которую он носил в тот самый день.
— В таком случае нам предстоит еще один сенсационный поворот событий, — неожиданно вмешался Элдер. — Я обнаружил покрытый кровавыми пятнами кинжал в чьем-то сапоге. Когда мы выясним, чей это сапог, у нас появится и второй преступник — ведь орудие убийства найдено в его одежде!
У капитана отвисла челюсть, и он непроизвольным жестом вытянул вперед обе ноги.
Глава 17
— О чем вы говорите? — немного прийдя в себя, спросил капитан у Элдера.
— Если мы будем считать улику, найденную в одежде, неопровержимым доказательством участия в преступлении, то владелец сапог — соучастник господина Вангольда.
— Где вы нашли сапоги?
— Перед восемьдесят седьмым номером.
— Это мой номер! — воскликнул капитан.
— Вероятно, сапоги подбросили туда после того, как вы ушли. Вы встали на рассвете, а бой обнаружил их только сейчас.
— Это… мои сапоги! Наступило неловкое молчание.
— Тогда и вам, господин капитан, не избежать скамьи подсудимых, — проговорил наконец Вангольд.
— Чушь! Сапоги стояли перед дверью, и кто-то, проходя мимо, бросил в них нож.
— Ну, мой костюм тоже висел перед дверью, и кто-то, проходя мимо, сунул в него салфетку. Либо немедленно освободите меня, либо прикажите арестовать и вас самого!…
Ситуация явно становилась нелепой.
— Прошу прощения, господин Валгольд, но вы вовсе не арестованы, я просто допрашиваю вас.
— Я буду жаловаться. Мне нанесен моральный ущерб, и я требую компенсации.
— Инспектору Элдеру следовало пораньше сообщить о своей находке.
— Вы сами разрешили мне быть лишь свидетелем допроса, капитан. Приказ есть приказ.
— Что ж, господин Вангольд, на этом мы сейчас закончим, но я попрошу вас оставаться в нашем распоряжении.
— Я до самого правительства дойду! — выкрикнул Вангольд и выбежал из комнаты.
— Только что бой прибежал ко мне, — начал Элдер, — и сказал, что из пары сапог, которые он взял, чтобы почистить, перед восемьдесят седьмым номером, выпало вот это.
Элдер вытащил из кармана кинжал и положил его перед капитаном. Собственно говоря, это, скорее, был охотничий нож с черной рукояткой и коротким, острым лезвием, только немного старомодного образца. На украшенной драгоценными камнями рукоятке была выгравирована римская цифра два. На лезвии изумительно легкого кинжала виднелось несколько ржавого цвета пятен.
— Вряд ли можно сомневаться, что это и есть кинжал убийцы, — заметил капитан. — Маркхейт провел уже вскрытие. Рана не такая уж глубокая, но широкая… Здесь тоже лезвие короткое, но широкое у основания.
— Почему только он такой легкий? — спросил один из полицейских, подбрасывая кинжал в руке. — Словно детская игрушка.
— Вот именно, — сказал капитан. — Это не настоящее оружие. Какая-то безделушка или игрушка. Если бы лезвие при ударе наткнулось на кость, оно бы согнулось или сломалось. Но кто все-таки мог подбросить его в мой сапог?
— Согласно моей теории, это сделал Вангольд, и это был просто гениальный ход с его стороны, — сказал полицейский.
— Неплохая теория, — кивнул Элдер. — Особенно… если учесть, что вчера вечером украли, а потом снова вернули назад платье еще и у миссионера.
Снова наступило неловкое молчание.
— Каким, собственно говоря, делом занимаетесь вы здесь в отеле, инспектор? — спросил наконец капитан.
— Разыскиваю преступника, следы которого привели сюда. Я дал слово, что ни в коем случае не разглашу, о ком идет речь.
— Надо полагать, это условие не может относиться к лицам, стоящим выше вас по званию.
— Я тоже так думаю. Если вы позвоните советнику Мейлену, я полагаю, он наверняка даст свое разрешение…
— Спасибо, но я думаю, что мы вполне можем заниматься своими делами раздельно, — холодно ответил капитан.
