выходил в эфир, упоминая Львиное озеро. Вы знаете, где оно?
— К востоку от озера Атиконак.
— Черт возьми! Нам это известно. Место катастрофы мы определили с точностью до тридцати миль. Но озера не нашли. Как сказал Берт, там их тысячи.
— А Львиное одно, — упрямо повторил я. Ларош спрятал глаза и принялся набивать трубку.
— Вы не знаете, каково там, в тайге, — тихо сказал он вдруг. — Снег, туман, и столько надо было сделать…
— Так мы ни до чего не договоримся, — подал голос Макговерн. — Львиное озеро упоминается в книге Дюмэна и в газетных статьях, написанных… тем, кто выжил. — Тут он быстро взглянул на Лароша. — Так назывался их последний лагерь в девятисотом году. Ваш отец мог об этом читать. Там умер ваш дед. Вот почему…
— Да как вы не поймете! — взорвался я. — Мой отец был радиооператором…
— Очень жаль, но это беспредметный разговор. — Макговерн взглянул на часы и поднялся. — Мне пора. Спасибо, что приехали и поговорили с нами, однако поймите: ваш подход к делу слишком пристрастен.
— И вы не будете ничего предпринимать? — спросил я.
— А что я могу сделать? Призвать к возобновлению поиска? Для этого надо убедить власти, — президент компании покачал головой.
— Но ведь прежде вы искали вслепую! — воскликнул я. — А теперь у вас есть ориентир. Если б вы попытались найти озеро… — Я повернулся к Ларошу: — Ради бога, растолкуйте хоть вы ему! Или вы предпочитаете, чтобы этих людей никогда не нашли?
Ларош вздрогнул и поднял на меня глаза.
— Берт дважды летал туда, — сказал Макговерн. — Хотя ему велели оставаться в больнице. И он не смог найти озеро. Я понимаю вашу досаду и разделяю ее. Получив сообщение Леддера, я начал было надеяться… — Он отвернулся и пожал плечами, давая понять, что разговор окончен. — Ваш самолет летит в Монреаль?
Я кивнул. Мне больше не хотелось спорить.
— Сегодня вечером туда вылетает одна из машин с нашего аэродрома. Билл, ты сможешь договориться, чтобы этого парня взяли на борт?
— Конечно, — ответил Лэндс. Макговерн повернулся к Ларошу. — Если ты на колесах, подбрось меня до города. Я опаздываю. — Он подхватил свой портфель. — Спасибо вам, Фергюсон. Дайте знать, если я вам понадоблюсь.
— Ну что? — проговорил Билл Лэндс, когда за Макговерном захлопнулась дверь. — Здесь, на Севере людей в беде не бросают. Не пойму, на что вы рассчитывали.
Он ушел и вернулся через десять минут.
— Самолет отправляется в половине девятого вечера. — Лэндс вывел меня на улицу, и мы зашагали по плоской гаревой площадке, похожей на русло высохшей реки. Вдалеке тоскливо завыл гудок локомотива. — Поезд с припасами, — пояснил он. — Пошел к Железной Голове. Я завтра тоже туда, слава богу.
Мы расстались. Я пошел за чемоданом, а Лэндс — за машиной. Встретиться договорились в конторе железной дороги. Я чувствовал себя одиноким и разбитым наголову. Если б мне только удалось убедить Билла Лэндса! Хотя бы его.
Забрав чемодан, я вышел на улицу и стал ждать. Близился час отъезда, и именно теперь я вдруг почувствовал, как меня манит эта незнакомая страна.
За моей спиной послышался скрип гравия под торопливыми шагами, и мгновение спустя мягкий, немного чудной из-за акцента голос спросил:
— Мистер Фергюсон?
Повернувшись, я увидел девушку с черными волосами, подстриженными на мальчишеский манер, и смуглым лицом. У нее были пухлые губы без какого-либо намека на косметику.
— Да, — ответил я.
— Меня зовут Паола Бриф. — Мне показалось, что я знал это с самого начала.
— Альберт говорит, ваш отец умер. Поэтому вы здесь. — Она говорила тихо, стараясь владеть своим голосом, который дрожал, выдавая ее состояние. — Я понимаю вас… понимаю… Но ведь ему теперь не поможешь! Прошу вас, возвращайтесь в Англию, оставьте нас в покое.
— Я приехал не из-за своего отца, а ради вашего.
— Вы оскорбляете людей, даже не замечая этого.
— Ваш отец…
— Он мертв, мертв!
— Но давайте хотя бы допустим, что мой отец был прав, что радиограмма…
— Боже! Вам наплевать на нас, на наши чувства. Вы не хотите признавать, что ваш отец спятил, вот и приехали мутить воду! О, простите, я не должна была так говорить! Но все это просто ужасно. Я не за себя волнуюсь. Папа мертв, и тут ничего не сделаешь. Но Альберт… он сойдет с ума. Я только что разговаривала с ним… Вы говорили страшные вещи!
— Но вдруг он действительно ошибся?
— Вы ничего не поняли. Отец умер на руках Альберта. И вот являетесь вы, чтобы обвинить его во лжи! А сами-то вы знаете правду?
— Правду? — Я не представлял, что ей ответить. — Нет, я знаю лишь то, что записал мой отец. Он был убежден, что мистер Бриф выходил в эфир из точки, которая носит название Львиное озеро.
— Что?! Откуда вы знаете про Львиное озеро?
— Из радиограммы.
— Но там говорилось лишь об узком озере со скалой! — Ее голос слегка дрожал.
— Однако в рапортах Леддера упоминалось именно Львиное озеро.
Я рассказал ей о карте в комнате отца, об экспедиции Фергюсона и радиожурналах. Она слушала меня с широко раскрытыми глазами и бледным от потрясения лицом.
— Львиное озеро, — повторила она, когда я умолк. — Отец часто рассказывал о нем на ночевках у костров. Он знал эту историю и все время мечтал найти его. И искал… Имя Фергюсона никогда не сходило с его уст. Господи, спаси и помилуй! По крайней мере, вы честный человек. Простите, я должна о многом подумать…
Она повернулась и побрела прочь. Я устремил взор к северу, чувствуя, как мое лицо овевает студеный ветер Лабрадорского плато.
Так и застал меня Билл Лэндс, когда подъехал на своем замызганном фургоне.
— Садитесь, — велел он.
— Я не поеду.
— Что это значит?
— Я остаюсь здесь. До тех пор, пока не узнаю правду.
— Правду? — Он нахмурился. — Вы знаете ее от Лароша… Поехали, говорят вам! — Лэндс схватил меня за руку и потянул в машину. Упираться было бессмысленно: силой его бог не обидел.
— Вот что, — сказал я, — вы можете довезти меня до аэродрома, но не в вашей власти заставить меня сесть на самолет.
— Не понимаю, — мрачно произнес он. — Черт возьми, почему вы не можете поверить рассказу Берта и оставить все как есть?
Я промолчал.
— Сколько у вас денег в канадской валюте?
— Нисколько.
— Так я и думал. — Он улыбнулся. — Ну и как вы собираетесь жить?
— У Стаффена не хватает инженеров. А я инженер.
