кольце, так что мне было приказано срочно заменить внезапно заболевшего пилота. Не видя подвоха, я взял бланк с полётным заданием, молча козырнул и вышел из кабинета командира базы, здоровенного чернокожего типа лет тридцати пяти, с презрительной физиономией и эполетами космос-полковника. Наверное он получил это звание сразу же по окончанию лётки. До обеда было ещё три часа, есть мне хотелось уже сейчас, а пожрать мне точно не дадут даже за свои собственные деньги. Поэтому я выругался и пошел на стоянку флайеров кружным путём и хоть в чём-то мне повезло. По пути мне попалось два торговых автомата и купил в них чипсы и банку кока-колы, хоть какая-то еда, но перед вылетом мне ещё полагалась чашка крепкого, чёрного кофе, которую, по традиции, подавал пилоту капитан-инженер кольца.
Вот тут я хочу сказать пару слов тому парню, который мне подложил свинью. Капитан Джемс Армстронг, ну ты и мудак. Твоё счастье, ублюдок, что ты находишься так далеко от Земли, а не то я тебе так набил бы морду, чтобы ты запомнил это до последнего дня своей жалкой, ничтожной жизни мелкого пакостника и конченого козла. Именно из-за этого смазливого ублюдка я и угодил чёрт знает куда. Точнее из-за его чашки кофе. Подонок, ты посягнул на самое святое, что только есть в космофлоте. Это то же самое, как приговорённому к смерти дать сигарету, набитую вместо табака вонючей паклей. В общем знай, мерзавец, я поручил двоим ребятам разобраться, почему ты так сделал и если выяснится, что ты участвовал в этой подставе добровольно, то тебе достанется по полной программе.
Ни о чём не подозревая, я долетел до семнадцатого кольца, пристыковался к переходному модулю и через минуту вылез из стальной трубы. В помещении командного пункта стартового комплекса уже устали материться из-за того, что «Окорок» вот уже час с лишним висит в стартовом кольце, а пилота до сих пор нет. Поэтому меня буквально схватили за шиворот, я ведь тогда всё ещё оставался дохляком, и зашвырнули в другую трубу, чтобы я забрался в кабину флайера, который должен был доставить меня на корабль. В нём сидел этот урод, капитан-инженер Армстронг. Через три минуты флайер пристыковался к пилотской кабине и мне уже не нужно было ползти по трубе. Достаточно было всего лишь скользнуть в неё и я уже сидел в пилотском кресле. Капитан сердитым голосом проворчал:
— Кретин, где тебя только черти носили. Ладно, сиди, я сейчас протестирую корабль, подам тебе кофе и через десять минут ты вылетишь из кольца, как сопля из ноздри моего папаши.
— Капитан, полегче с соплями, — огрызнулся я, — это посудина не моя, это раз, меня полчаса назад отловили в штабе, когда я пришел туда за бланками, и командир Сандерс пинком загнал меня в эту консервную банку. Так что я ни в чём не виноват.
Капитан заорал на меня ещё громче:
— А мне плевать на твои трудности, засранец! Из-за тебя я пропущу начало трансляции футбольного матча. Понял? — Через пятнадцать минут, видно у него что-то незаладилось, капитан Армстронг, никогда не забуду его гнусную рожу с тоненькими усиками, просунулся в пилотскую рубку и прорычал: — Бери свой кофе, но смотри, не начни хлебать раньше, чем я отстыкуюсь от этого корыта, стыковочный модуль понемногу травит воздух и тебе нужно подождать минуты три, пока атмосферное давление повысится.
Как раз это я уже и сам почувствовал. Снимать пластиковую крышку с чашки было небезопасно, она и так вздулась, так что кофе запросто мог оказаться на моей физиономии. Даже не попрощавшись ублюдочный капитан-инженер полетел вниз, а я стал дожидаться, когда атмосферное давление повысится и я смогу хотя бы выпить большую чашку кофе перед стартом. Между прочим, в стартовом флайере очень приятно пахло отличным кофе. Этот запах проник и в пилотскую кабину. Поставив чашку на специальную подставку, я поёрзал в кресле и протянул руки к пульту. Мне ведь тоже предстояло нажать на несколько кнопок и щёлкнуть полудюжиной переключателей, чтобы улететь с Марса на Беттию. Это была не первая моя чашка кофе перед стартом, да и сам старт, если посчитать их все, получался двадцать шестым, но впервые я стартовал находясь в кресле пилота один и рядом со мной не было инструктора.
Через три минуты, когда начальная фаза предстартовой процедуры была пройдена, я снял с чашки пластиковую крышку и сделал большой глоток кофе. Боже, как же мне сделалось дурно, когда мне в рот попала эта едкая, горькая жидкость, остро пахнущая мочой, в которую превратил мой кофе этот ублюдок. Меня сразу же скрутило пополам и стошнило. К счастью всего лишь глотком той мерзкой гадости, которую я проглотил, но что самое страшное, машинально отбросив от себя чашку, обе мои руки, коснувшись пульта, поменяли все сделанные ранее настройки и что самое страшное, согнувшись буквально пополам, я нажал головой на большую, круглую, даже ещё не загоревшуюся зелёным светом кнопку «Старт». По идее корабельный компьютер должен был тотчас прервать процедуру, но не тут-то было. Он только и сделал, что включил аварийную сирену и стал бубнить мне в уши картонным голосом:
— На борту корабля нештатная ситуация. Пилоту рекомендуется немедленно покинуть рубку. Повторяю, опасность, покиньте рубку.
Глава 4
Полёт вслепую в компании с Железным Негром
Перед Валентом вспыхнул красный транспарант с белой надписью — «Перерыв на рекламу». К нему быстрыми шагами подошел Реджинальд Персиваль, пожал руку и весёлым голосом сказал:
— Молодец, честно говоря, я боялся, что ты смягчишь тон, говоря про чёрных, ленивых бездельниках. Валент, не забудь, нам нужно хорошенько макнуть их мордой в дерьмо. Мне сообщили, что за последние десять минут нам позвонило свыше восьмидесяти тысяч человек и компьютер определил — девяносто три процента позвонивших благодарят тебя. Парень, мы ведь с тобой улетим на Редию, а они останутся здесь. Хватит политкорректности и толерантности по отношению к этим скотам. Поэтому припечатай их ещё несколько раз.
Пожав плечами, космос-полковник ответил:
— Реджи, я всего лишь скажу им то, что уже сказал однажды.
Через несколько минут Валент снова сел в кресло и продолжил свой рассказ, прерванный рекламой:
— В себя я пришел тотчас, как только уткнулся лбом в кнопку и услышал щелчок. Не обращая внимания на тот бред, который нёс ботовой компьютер — как я покину пилотскую кабину, когда «Окорок» окутало облако гиперплазмы, а стартовое кольцо, ротор которого набрал обороты и закручивал её вокруг корабля, уже было невозможно остановить? Всё, что я мог сделать, этого громко прохрипеть:
— Парни, вы можете остановить ротор?
В ответ я услышал горестный вопль:
— Как? Пока тебя не вышвырнет неизвестно куда потому, что все настройки ты уже сбил, он не остановится. Парень, мужайся, скорее всего при входе в подпространство твой корабль превратится в рой осколков и через восемь минут они полетят по орбите вокруг Солнца. Поговори с нами, парень. Как тебя зовут, мы ведь так и не познакомились. Не молчи, нам тут тоже очень хреново.
— Поговорить? — разозлился я — Хорошо, я поговорю с вами. Эта сука, которая нассала мне в кофе ещё там? Хотя нет, не думаю, я же видел, как он полетел куда-то вперёд, а не вниз. В общем так, этот капитан Армстронг, вонючая шестёрка черножопых козлов, специально насыпала в мой стартовый кофе какой-то горькой гадости и ещё нассала в него и это явно сделано по приказу какой-то черномазой твари. Парни, пилоты, друзья мои, не пейте больше никогда стартового кофе. Не берите в руку чашку, поданную продажными тварями — инженерами старта, а если возьмёте, то выплесните его им в рожу. Командир Сандерс, ты чёрный, спесивый ублюдок, а не командир. Ты и твои прихвостни только что убили ещё одного номрадера. Не радуйся, тварь, нас в космофлоте немало и один из номрадеров сделает так, что ты вылетишь в открытый космос вместе наворованным тобой добром. Хорошо, если бы это произошло в тот момент, когда ты будешь трахать в своей каюте какую-нибудь чёрную шлюху из числа тех, которых вы, вонючие ниггеры, продвигаете за это по службе. Я вас всех проклинаю и вот что сделаю, чёрные, жирные свиньи. Я не сдохну, я выживу и вернусь, а теперь пошли вы все на **й, я лучше подумаю, что мне делать. Эй, вы, продажные твари, сколько времени осталось до старта? Точнее до моей смерти по вашей вине.
— Шесть минут восемь секунд, — ответил мне кто-то, — зря ты так, парень. Может быть капитан Армстронг в чём-то и виновен, но только не мы. Поверь, мы даже не знаем кто ты, чтобы желать тебе
