присоединились к нам сами, причём русские их об этом даже и не просили.
Главный смысл Русского Порядка заключается в том, что каждый человек или гуманоид, а теперь вскоре ещё и ящер, который хочет занять государственную должность, то есть стать личностью федерального масштаба, обязан пойти на сложную операцию, а она делается на головном мозге. Вообще-то операция простейшая, тебе просто делают специальным шприцом с толстой иглой под местным наркозом укол и в твой мозг внедряется биоимплантант, который за считанные минуты срастается с ним. Вот он-то является настоящим чудом биоинженерного искусства. По научному этот биоимплантант называется нейроцефалическим акселератором, который раскрывает в любом существе, имеющем мозг, целую кучу самых различных способностей псионического свойства. С этой минуты человек, который никогда не совершал не то что преступлений, а даже правонарушений (дать в рожу типу, оскорбившему тебя или твою девушку, не в счёт), и к тому же добровольно, понимая всю серьёзность происходящего, являлся на собеседования в службу превентивного надзора, становился федеральным служащим, а попросту фээсом.
Лично я был готов стать фээсом уже в возрасте лет двенадцати, так как понимал, что все люди и гуманоиды должны быть одной семьёй, честно вкалывать и заниматься своим любимым делом ровно до той поры, пока не прозвучит тревожный сигнал об опасности извне. Или о внутреннем мятеже, что маловероятно. Чуть ли не три четверти фээсов являются в той или иной степени телепатами, так что надуть нашего брата крайне затруднительно. Мой отец и моя мать оба ещё до моего рождения были графедами, то есть полноправными Гражданами Федерации, а это уже покруче, чем рядовой фээс. Это ещё одна инъекция с дополнительными компонентами нейроцефалического акселератора. Мой командир, Васёк Тарасов по прозвищу Тарас Бульба, как и его заместители — графеды и ничего удивительного тут нет. Они ведь офицеры и подписали с Федерацией контракт сроком на семьдесят пять лет и для них Пятнадцатая дивизия космодесантных войск планеты Земля, базирующаяся на Арии — родной дом, а взвод пять баранка три, родное детище, которое скоро уйдёт на дембель в полном составе.
Первыми уйдём мы, Мамаша и трое её Золушек, а потом наши бесбашенный парни и девчонки, лучше которых нет во всей галактике, а не то что в Федерации. Даже разбежавшись во все стороны, мы никогда не забудем друг друга, а кое-кто и поженится наконец. У нашего Бати давно ведь уже есть жена, а у его грозных заместительниц — мужья. Подрастают у них и дети. Это нам, рядовым бойцам, запрещено было вступать в брак до срока окончания службы, но у некоторых моих друзей уже есть по двое, трое детей на гражданке и их матери ждут не дождутся того момента, когда они поведут их под венец. Один только я, как это и положено всякой уважаемой Мамаше, не имел за пределами военной базы никаких личных привязанностей и что самое главное, их не было у меня и во взводе, хотя некоторые девчонки и улыбались мне очень уж обаятельно. Нет, уж, увольте, мы чай не на необитаемом остров, а потому я всегда, даже на фронте, мог уединиться с какой-нибудь девушкой в специальном мобильном блиндаже, в котором имелось шампанское, устрицы, сыр, чёрная икра и свежие фрукты — дары от Мамаши и Золушек из другого взвода.
Что мы делали для того, чтобы такие блиндажи были наполнены деликатесами, столь редкими на солдатском столе, знает только служба превентивного надзора, а раз из моей головы не вынули нейроцефалического ускорителя, а меня самого не вышвырнули с позором из армии, значит всё было сделано на легальном основании. К тому же в Материнский блиндаж иной раз набивалось чуть ли не двадцать душ обоего пола. Надо же ребятам как-то оттянуться, особенно после тяжелых боёв. Эта проклятая война отняла у нас троих прекрасных парней и одну очаровательную девушку — Джоанну Бишоп. Единственное, что нас всех утешало, так это то, что сразу после их смерти четыре оплодотворённые яйцеклетки были имплантированы в матки суррогатных матерей и теперь в четырёх семьях подрастали точные копии Бориса, Гены, Мацушито и Джоанны. Боже, как же я ненавижу войну и всех тех мерзавцев, которые развязывают войны.
Моей мечтой вообще-то было после окончания службы подписать с Федерацией контракт сроком на двадцать пять лет и стать Большой Мамашей — мастер-лейтенантом. Вот тогда бы я стал графедом, женился и обзавёлся домом с садом и огородом в том гарнизоне, куда бы меня направили. Увы, этому не суждено случиться, так как командование космофлотом решило иначе и приказало гнать всех мастеров, которые отслужили своё, в шею, чтобы они в срочном порядке двигали в Федеральные университеты государственного управления, так как Русской Космической Империи, так я, вслед за отцом, да и все наши ребята втайне называли Федерацию, срочно требовались молодые, энергичные и многократно проверенные в деле федеральные чиновники, тот самый цемент, который скреплял девять столь разных миров и двести семнадцать колоний в единое целое.
Всем всё было понятно. Федеральное законодательное собрание готовилось принять в Звёздную Федерацию семнадцать миров, а для этого ей срочно требовались надёжные люди. Так что не только мне, но и всем парням и девчонкам из нашего взвода, только чуть позже, через год, светила та же самая дорожка — прямиком в университет. А ведь я когда-то, точнее до войны, мечтал именно об этом, поступить в Федеральный университет, только на факультет социотехники, думая о том, что стану телепатом хотя бы среднего уровня. На деле же выяснилось, что телепатом я стал довольно-таки серьёзным, хотя, конечно, всё же не мощным, но ведь впереди была вторая прививка. Что же, если Федерация требует, чтобы я стал федеральным чиновником, значит я им стану, а социотехника от меня никуда не уйдёт. Она ведь является чуть ли не главной помощницей в деле разумного управления людьми и без неё федеральному чиновнику не обойтись.
Думая обо всём этом я лежал на кровати и улыбался. Мой внутренний будильник разбудил меня в пять утра, на час раньше, чем весь взвод, но мне уже не было необходимости проводить совещание с Игорем Быстровым, Джимом Гаррисоном и Франсуа Бодлером, чтобы определить наши главные задачи на сегодняшний день. Вместо нас раньше всех встали наши сменщики, в общем-то отличные ребята, которым выпала удача целый год служить со 'Счастливым взводом'. Так прозвали наш пять баранка три взвод в космофлоте после того, как мы пережили термоядерную бомбардировку на планете О'Рейли и при этом не только не понесли потерь, но и в драбодан разнесли десант хвостатых, а это был целый батальон. Больше половины тари мы тогда мало того, что захватили в плен, так ещё и перевербовали, но к тому времени они уже и так знали, что предназначены на убой, а ведь они были очень молоды и среди них также половина была девушками. Да, это была наша самая выдающаяся операция в той войне.
Поднявшись с кровати, я принял душ, побрился и снова лёг в постель, чтобы дождавшись особой, дембельской побудки, которая выразилась в том, что в мою комнату вошла одетая в полупрозрачный пеньюар Лола, моя подружка из соседнего, сто тридцать седьмого взвода. Последний раз в своей жизни я занялся укреплением боевого духа, своего, между прочим, в армии. Лола Санчес прелестная девушка и я бы сделал ей предложение, но она уже подала рапорт о поступлении в Военную академию космодесантных войск. Поэтому она была всего лишь моей подружкой и не более того. Получив от неё последние наставления, я, как это и полагается старшему по званию, вошел в кафе последним, там собрался весь наш взвод и ребята ждали только меня. Капитан Тарасов первым захлопал в ладоши и крикнул:
— Наш Петруха везде первый, но если уж он остался с девушкой наедине, то никогда не станет торопиться. Лола, бедняжка, как же ты сумела вырваться из лап этого медведя?
Крепко поцеловав меня, Лолита воскликнула:
— Как же, вырвешься из его объятий! Пока, ребята, до встречи на плацу. Носов не вешать, держать хвост пистолетом. Не вы одни теряете сегодня таких прекрасных ребят, как ваш Мамаша и его Золушки.
На этот раз праздничный стол накрывали не мы, а молодые мастера, которые смотрели на нас с завистью. А ведь мы были уже одеты по гражданке и я самым непотребным образом — вытертые добела джинсы, клетчатая ковбойка, потрёпанные казаки, делающие меня ещё выше моих метр девяносто три, и старая ковбойская шляпа. Я ведь хотя и русский, всё же родился и вырос в городе Остине, штат Техас. В этом городе прошли моё детство и юность. Двести сорок лет назад мой прапрадед — Иван Дмитриевич Ларин, служил в Остине генерал-губернатором и тогда русских в Техасе называли оккупантами, но когда он умер в возрасте ста тридцати семи лет, то жители не только столицы, но и всего штата пустили шапку по кругу, чтобы установить памятник Большому Ивану или Медведю Ларри. Так жители города называли героя России, командира большого партизанского отряда, который вместе с тремя братьями сначала брал штурмом космодром в Оренбурге, потом отправился в беспримерный рейд на Фертурию и уже после этого
