– Тогда возьми и позвони ему! – кончилось терпение у Милки, она накрылась одеялом с головой и приготовилась уснуть, но не тут-то было.
– Мил, – снова трясла подругу Лянка. – Давай ему ты позвонишь, а? Ну позвонишь и скажешь, что номером ошиблась. А я послушаю – какой у него голос. Если уж совсем, то… Ну сколько ж спать можно?!
Милка вылезла из-под одеяла и поплелась за телефоном. И уже через минуту она вежливо блеяла:
– А будьте добры, позовите мне к телефону… м-м-м… Алешу!
– Вы на время смотрели?! – рявкнул на нее из трубки злой голос. – Здесь люди спят, а ей Алешу подавай! Сейчас я Добрыню Никитича вызову!
– Спасибо, не надо, – крякнула в трубку Милка и отключилась. – Ну вот! И ничего он не в милиции! Спит он, ясно тебе? «Не может уснуть, пока не поцелу-у-ует»! Дрыхнет уже, без твоего поцелуя!
– И ничего не дрыхнет, – поджала губы Лянка. – Сама же слышала, что он с тобой разговаривал. И вообще! Ты мне дашь когда-нибудь уснуть?!
Глава 3
Они сладко спали, когда Лянка вдруг услышала, что в ее уютную квартирку банально взламывают дверь.
– Милка! – вскочила она. – Нас грабить пришли!
Подруга подскочила и тоже услышала возню в прихожей.
– Прям и грабить сразу… это, наверное, твой опять! Решил тяжелую артиллерию подключить – Пашку. А мой не будет долбиться, он все по науке – чуть что, и сразу медвежатника вызывает… в смысле, слесаря с гаечным ключом.
Лянка уже ворчания подруги не слушала – она неслась к дверям:
– Я бегу-у! Бегу я! Не трогайте дверь! Я сейчас… да что ж такое…
Она быстро распахнула дверь, и в дом ввалилась Наталья Максимовна, а следом за ней еще кто-то с чем-то:
– Так ты дома?! Я ей все утро звоню! Долблюсь тут, как дровосек какой-то, а она… – тут же накинулась на Лянку маменька и крикнула кому-то в подъезде: – Заноси! Да аккуратно, не ударь!
– Уй! – завидев чужого мужчину, пискнула Лянка и юркнула в спальню.
Следом за ней с таким же писком понеслась Милка.
– Ты чего? – догадалась спросить подруга, только когда двери спальни закрылись.
– Ничего! Надо одеться! Там же мужик, а ты… в одном нижнем белье! – пробурчала Лянка и заносчиво улыбнулась. – Видела? Мужик, наверное, Даньку тащит.
– А чего это он его так? – не поняла Милка.
– Сама догадаться не можешь? Уснул мужик прямо возле моих дверей, вот чего. А мама… просто не захотела его будить.
– А-а… – с уважением оглянулась на двери Милка, натягивая праздничное платье, в котором пришла еще вчера. Но уже в платье почувствовала себя увереннее. – А может, это мой Пашка? Вот так тоже – взял и уснул!
– Под моей дверью, да? – фыркнула Лянка и махнула рукой. – Нет, Милка, твой на такие подвиги не способен. Тем более ради тебя.
– Ну да… – рассудительно согласилась Милка. – Ему, Лян, все больше женщины повзрослее нравятся. Прямо сама не знаю почему. Вот его к тебе и…
– Это я-то повзрослее тебя?! – задохнулась Лянка. – Да я!..
– Девочки! Ну вы будете выходить? – заглянула к ним в комнату Наталья Максимовна.
– Где он?! – вышла Лянка с гордо поднятой головой.
– Вот! – с восторгом выдохнула Наталья Максимовна, указывая на прекрасное плетеное кресло-качалку, которое стояло посреди комнаты. В кресле никого не было.
Лянка совершенно отчетливо видела – кресло пустое. Она заглянула даже под него – Дани нигде не было.
– И где? – удивленно моргала она. – Где он?
– Да кто он-то?! – уже не выдержала мать. – Кого ты ищешь-то?!
– Где… – Лянка хотела было назвать любимого по имени, но здесь была Милка, а перед ней надо было сохранять имидж железной леди, – где этот… самый мерзкий и нудный мужчина… в мире?!
– А-а, этот… – сдулась Наталья Максимовна. – Так вот он… спутник мой, познакомься.
Лянка наконец-то догадалась обратить внимание на вошедшего вместе с матерью мужчину. Как же неудобно получилось! Маменька все же решилась познакомить дочь со своим новым другом, а Лянка…
Она мгновенно растянула губы в очаровательной улыбке и протянула ему сразу обе руки:
– О-о-ой… ну наконец-то! Здра-а-авствуйте! Вы на маму не обращайте внимания, она от волнения сразу нас друг другу не представила. Меня Ляной зовут. А вы, как я понимаю, страстный кумир маминого сердца! Вы – Митенька, да?! Она мне так много про вас рассказывала! Просто все уши прожужжала… Она только о вас говорит и говорит, говорит и…
– Ляна!!! – с ужасом округлила глаза маменька. – Что ты мелешь, дитя мое?!
– Я бесконечно счастлив, – улыбнулся мужчина.
– И что это тебя так осчастливило?! – теперь уже на него накинулась Наталья Максимовна. – Ляна! Ты что – переспала?! Какой кумир сердца?! Это ж Досадов!
Лянка крякнула и посмотрела на Милку. Та только в растерянности пожала плечами.
– Досадов, да-с, – развел руками гость.
– Он же… Он же уже совсем обнаглел! – продолжала кипятиться Наталья Максимовна. – Он же уже даже домой ко мне притащился с этими бумагами! С этими своими… простынями! С печатями со всякими!
– С документами! – поправил ее Досадов. – На слияние клиник!
– Вот-вот! Слиться ему приспичило! Ну я и припахала его, чтоб мужская сила зря не простаивала! – поясняла мать. – Я ж тебе вчера подарка на новоселье так и не принесла. Так вот сегодня купила это кресло. А кто его везти будет? А тут он со своими этими…
– С документами! – подсказал Досадов.
– Ну да, с ними. Вот я и решила, раз уж он и так из меня все соки выжал, то пусть хоть…
– Ой, вы на нее посмотрите! – всплеснул руками Досадов. – Соки у нее! Вишенка!
Наталью Максимовну как подбросило.
– А ты хочешь сказать, что не вишенка, что ли? – прищурилась она.
– Когда ты вот так злишься, ты мне корень хрена напоминаешь, – склонил голову Досадов.
– Сам ты! – вытаращила прекрасные глаза «вишенка». – Сам ты старый хрен!
– Не старше тебя, – парировал мужчина. – За одной партой сидели.
– Надо было тебя еще тогда портфелем прибить!
– А может, чайку? – удалось-таки вклиниться в страстный диалог Лянке.
– Да! Конечно же, чайку, – немедленно согласился Досадов. – Или лучше кофе, если есть.
– У моей дочери все есть! – важно ответила Наталья Максимовна.
– Счастливый ребенок, – заметил гость. – Только вот с матерью не повезло…
– Ляна! Не давай ему кофе! – сразу же рявкнула мать. – Налей ему кипяченого молока! Он его с детства не переваривает!
– И я тоже, – улыбнулась Досадову Лянка.
– И я, – мотнула головой Милочка.
– И я, – забывшись, поддакнула мать.
– Тогда – всем! Гулять так гулять! – широко махнул рукой Досадов.
– И думает – красиво сказал… – перекривилась матушка.
Лянка смотрела на мать и не узнавала ее. Эта взрослая, чуть жеманная, слегка кокетливая женщина сейчас вела себя как девчонка. Она ни минутки не пыталась играть или кому-то нравиться и была великолепна в этом своем новом имидже – естественном. А ее старый знакомый будто бы нарочно не давал ей снова превратиться в степенную даму.
В таких колкостях они провели добрых полчаса, пока наконец Милка не сообразила, что уже пора и
