намекнул он.
– Что мешает?! – вскинулась супруга. – А Арина? Как она отметит Рождество, если мы с тобой запремся дома? Она ж… Да она одна тут просто с ума сойдет! Я ее знаю.
Арина подняла глаза и с удивлением посмотрела на Антона:
– Ты тоже хочешь домой? А я думала, что тебе… Но здесь же Сонечка, Юлия?
– Юлия?! Вот это меня и гнетет! Ты видела, как она на меня смотрит?! И потом… – выкрикнул Антон. – Постоянно видеть женщину, у которой ты похоронил последнюю надежду, это невыносимо!
Сонечка быстро приумолкла и только сопела. Как-то неудачно она упомянула эту домашнюю ванну. Вон какие бурные ностальгические чувства всколыхнула! Того гляди, уедут, да еще и ее с собой прихватят.
– Ладно, поговорили, пора и честь знать, – решила она наконец прервать дебаты. – Так во что мы будем себя наряжать?
– Я – ни во что, – тут же проговорила Арина. – И убедительная просьба: не надо мне заказывать мальчиков на дом, все равно не пущу, а тебе, Сонечка, будет стыдно!
– А чего это мне стыдиться?! – фыркнула сестра.
– Потому что я тебя знаю. Ты как только покажешься на танцах, сразу же начнешь приглашать всех мужиков подряд. Исключительно, чтобы устроить мою судьбу.
При этих словах Антон не на шутку разволновался.
– Я не хочу на танцы! Я хочу домой!
– Ты не можешь хотеть домой, ты пиво пил, сам только что сознался, – напомнила Сонечка.
– Я лгал. Соня, я такой врун!
– За это будешь сегодня наказан, – мимоходом обронила супруга. – А сейчас наряжайся. В конце концов, мы же не можем оставить Арину без праздника.
– Сонечка, думаешь, будет лучше, если мы Арину оставим одну в домике без… внимания и даже ванны на этот самый праздник, а сами отправимся веселиться? И это в рождественскую ночь?!
Сонечка ничего не ответила, а попросту решила переждать на кухне нездоровое рвение Антона домой. Она даже принялась что-то напевать и зачем-то резать подсохший хлеб. Делать было нечего. Антону все же пришлось влезть в парадные брюки, нацепить галстук-бабочку и надеть к ним новые носки.
– Что ты напялил, горе мое! – вскинулась Сонечка. – Эти носки совсем не подходят к галстуку. Немедленно поменяй!
Она так разволновалась из-за носков, что не сразу заметила, что сестрица с кем-то разговаривает по телефону и глаза у нее с каждой секундой становятся все круглее.
– Да что ты?! Ой, как здорово! Да, я слушаю. Сколько она будет? Уедет через два дня? Как жалко…
Теперь Сонечка толклась возле Арины, потому что телефонная трубка поведала ее сестре какие-то необычайно приятные новости.
– Ну?! – нетерпеливо теребила она сестру. – Хватит болтать. Что стряслось-то? Предложили руку и сердце?!
– Сонечка, ты свихнулась, – весело ухмылялась Арина. – Зачем тебе еще какие-то руки, у тебя уже своих пара, да Антоновы вон… Это мама звонила, сказала, что Аленка с мужем приехали, хотят здесь Рождество отметить. Она думала, мы в городе, вот и спрашивала у мамы, не приедем ли мы.
Антон даже взвизгнул от счастья. Ему так хотелось домой, подальше от всяких любовных передряг. Но уже, казалось, никак не вырваться, ведь Сонечку даже им вдвоем с Ариной не перетянуть, а тут вдруг такое счастье!
Дело в том, что Аленка – бывшая мамина соседка и самая лучшая подруга Сонечки и Арины. Они так замечательно дружили, но пять лет назад Аленка вероломно выскочила замуж и покинула пределы страны, потому что уехала к мужу в Австрию. Сестры были раздавлены, и даже хотели поклясться на крови, что никогда не простят подруге измену. Но Аленка поступила очень мудро. Раз в год она непременно возвращалась и привозила подругам столько подарков, что ее преступление было скоренько забыто. И к тому же, прибывая на родину, Аленка пускалась в такое буйное веселье, что всем троим совместных приключений с лихвой хватало до ее нового посещения. Поэтому Антон теперь был твердо убежден, что в «Барсе» они не задержатся.
– Надеюсь, ты сказала маме, что мы уже собираем чемоданы?! – забеспокоилась Сонечка. – Что вы с Антоном хотите в ванну, а я умопомрачительно соскучилась по Аленке?
– Как я могла такое сказать? – притворно вздохнула Арина. – Я же понимаю, до чего тебе хочется встречать Рождество здесь…
– Ты с ума сошла!!! – завопила Сонечка. – Немедленно звони маме! Нет, я сама. – И через секунду ее голос уже прорывался через телефонные провода: – Мамочка, это я, Соня. Аленка еще у тебя?
Антон молчком пошел вытаскивать чемоданы, а Арина стала набирать номер на своем сотовом телефоне.
– Вася, сынок, ты сейчас сильно занят? Я понимаю. Да. Может, ты забежишь? Я сейчас уезжаю домой. А ты приедешь только через два дня. Ты не слишком будешь без меня скучать? Хорошо, жду.
Грумов стоял перед зеркалом и поправлял галстук.
– Анфиса Львовна, на кой черт мне напяливать эту петлю?! Можно я его сниму и буду в джинсах и пуловере?
– Как студент, честное слово, – недовольно бурчала пожилая женщина. – Нет чтобы костюмчик, галстучек…
– Здесь же лес. И потом… чего я, как жених, – бубнил Грумов, стягивая ненавистный галстук. Потом резко обернулся и ухватил за рукав пробегающего мимо мальчишку.
– Васька, стой! Тебе, между прочим, надо ботинки почистить. Я понимаю, фрак можно не надевать, но обувь должна быть…
– Арсений Михайлович, да я быстро, – вырывался парнишка. – Я только с мамой попрощаюсь.
– Так ботинки-то… – снова начал было физрук и вдруг отпустил парня. – Как это – попрощаюсь?! Она уезжает? Когда?
– Не знаю. Просила, чтобы прибежал, значит, сейчас, наверное, – здраво рассудил мальчишка.
– А-а… Тогда да. Конечно. Беги.
И ему стало вдруг все равно – галстук на шее болтается или вязаный воротник…
– Арсений, ты же хотел в джинсах? – остановила его Анфиса Львовна.
– Да какая разница, – хмуро отмахнулся тот, – можно подумать, я на танцы!
Васька помогал матери таскать вещи, а сам не закрывал рта.
– Мам, жалко, что ты не остаешься. Знаешь, какую мы елку приволокли?! Класс! А еще… Мам, у вас в этой сумке кирпичи, что ли?
Возле машины Арина прижала сына к себе, несколько раз расцеловала в щеки и даже приготовилась всплакнуть.
– Сыночек мой, если тебе станет здесь невыносимо плохо, сразу же звони… слышишь, детка?! Я приеду и заберу.
– Ну отчего мне станет невыносимо-то?! Мне, наоборот, – классно. Ты езжай. Мам, не плачь! Все нормально у меня будет. Через два дня приедем!
Она отпустила Ваську и вдруг… увидела его.
Грумов в распахнутой дубленке, без шапки стоял в пяти шагах от Арины, возле большой елки, и, прищурившись, смотрел, как она суетливо прощается с сыном.
– Арсений Михайлович… – растерянно пролепетала Арина. – А мы вот… решили домой.
Он подошел совсем близко. Совсем. Вгляделся в глаза и тихо спросил:
– Почему?..
Она отвела взгляд, а потом пожала плечами и сказала:
– Теперь это уже ни к чему. Мне надо было… успокоить Диану, доказать, что у меня ничего нет с ее отцом. У меня и правда с ним ничего не было и нет. И чтобы бывший муж понял, что он теперь в самом деле мне не нужен. Мне вообще никто не нужен. Только Васька.
– Так, значит, все, что тогда было, это только для мужа? Для этой девчонки?
Арина вдруг притянула его за воротник и поцеловала в щеку.
– А это для кого? – жестко спросил Грумов.
