Таракашин оскорбленно дернул кадыком и вытянулся на стуле колом.
– Вот только не надо… не надо ворошить мою больничную карту! У меня знаешь сколько болезней обнаружено?! Наши светилы даже лечить отказались. Да, так и сказали – идите вы со своими болячками… обратитесь к народным средствам, стало быть, к нетрадиционным методам. Вот я и лечусь – нетрадиционно! Все привыкли, что алкоголь – это яд, больным его в пищу ну никак не рекомендуется, уже традиция такая завелась, а я – нетрадиционно! Пью – и хоть бы хрен! Все одно болею! Ведь у меня – и… эта, как же ее… диарея, и пупочная грыжа, и…
– Энурез, – любезно подсказала Василиса.
– Да-а-а, а как же, и это тоже имеется, – гордо подтвердил Таракашин. – А еще… как же называется, мне еще врач говорил… Геморрой, во!! Это воспаление спинного мозга, как раз в окончании спины.
Василиса дернула носом и опечалилась:
– Это, Таракашин, очень опасно, потому что у тебя весь мозг в окончании спины как раз и сосредоточился, – тяжко вздохнула она.
– Так я ж и говорю! Как же после этого работать?! Нет уж, лучше предлагаю – выпить за мое здоровье! – воспрянул Виктор Борисович.
– С чего это за тебя-то? – появилась на кухне недовольная Люся.
Всякий раз, когда в гостях появлялся позор ее молодости, у нее резко портилось настроение.
– А за что? За вас? – вытаращился гость, но тут же яростно принялся долбить себя по лысине. – Ах ты, черт, совсем, совсем из головы вышибло!! За Оленькиного ребеночка!! Люсенька, твоя чучундра спрятала бутылку за спину и не отдает, поставь ей на вид.
Люся, сжимая зубы, достала еще одну рюмку и выставила перед Таракашиным. Как бы то ни было – внук, получается, и его тоже.
– Итак! – браво вскочил Виктор Борисович с полной рюмкой. – Выпьем за… Люсенька, кто у нас там родился?
– Мальчик, – просветлела лицом Люся.
– Васенька! – гордо добавила Василиса.
– А почему Васенька? Что это Ольга, другого мальчика не могла родить? Я от одной Васеньки не знаю куда деваться! – недобро прищурился он на Василису.
Но Василиса Олеговна стала медленно подниматься, и на устах Таракашина забрезжила улыбка.
– А и хрен с ним, пусть Васенька! Все же не Боб какой-нибудь или Питер, правда ведь? – И он резво опрокинул рюмочку.
Люся по глоточку цедила дорогое вино и на последнем глотке чуть не поперхнулась – в дверь настойчиво звонили, по-служебному. Ни Василиса, ни Таракашин даже не шелохнулись, пришлось Люсе спешно откашляться и бежать открывать. Вернулась она бледная и растерянная.
– Люсе… Ого!!! А это еще кто тебе клумбу припер?! – грозно сдвинул брови несостоявшийся супруг.
Люся стояла в пурпурном облаке роз.
– Люся! С ума сойти! – всплеснула руками Василиса. – Это тебе Марта Павловна притащила со своей дачи, да? Она говорила, что у нее воруют постоянно, так лучше самой срезать.
– Какая дача, Вася! – лепетала Люся. – Это мне курьер принес. Смотри…
И она протянула красочную открытку: «С днем рождения, мамочка! Твой сын».
– А еще вот это… – В руке у Людмилы Ефимовны была небольшая длинненькая коробочка, обитая бархатом.
– А там что? – вытянул шею Таракашин. – Лотерейный билет?
Люся молча раскрыла коробочку – на вычурной золотой цепочке красовался кулон, украшенный самым настоящим бриллиантом.
Василиса не сумела перенести этого достойно:
– Нет, ну ты скажи! – вскочила она, звякнув вилкой. – Ну с чего уж твой Володенька так расстарался, а? Твоя-то какая заслуга, что они догадались ребенка родить? И вообще! Что это Владимир, не мог мне такой же бриллиантик подарить?
Люся все никак не могла оправиться от подарка и настроения подруги не разделяла:
– Ты все еще думаешь, что меня одаривает зять? – тихо спросила она.
– А у тебя есть еще сыновья? – насторожилась Василиса. – Нет, ну мало ли с кем не бывает – родила сыночка да подзабыла, такое в сериалах нередко показывают.
Люся от обиды часто-часто задышала, потом плюхнулась прямо с розами на стул и постаралась пропихнуть кусок красной рыбы в рот через колючие ветки. Ничего не получалось, тогда она бросила это зряшное занятие и уперлась в подругу разгневанным взглядом:
– Вот ты мне, Васенька, скажи, а ты такого сына забыла бы? У меня вон одна дочь, и то за нее вся душа изболелась, а ты говоришь – сы-ы-ы-н!
Таракашин сначала молча поглощал мудреные закуски, только обиженно икал и, пользуясь случаем, безнадзорно угощался спиртным. Но затянувшиеся дебаты про неизвестного сына заставили его вилку отложить.
– Я чего-то никак не могу уловить красную нить вашего спора. Люсенька, ты что же это – где-то успела еще и сына родить? Дай-ка мне глянуть, что это за стекляшки тебе приволокли…
– Сейчас прямо! – гаркнула Василиса, подскочила, вырвала из рук Люси футляр и запихнула себе в
