Сбежать и в самом деле было невозможно. Это Ольга поняла сразу, как только отправилась со стариком к нему в «покои». Где бы они ни проходили, всюду натыкались на здоровенных лбов, провожающих их равнодушными взглядами.
«Правильно, старичок только крякнет, и меня сметут с лица земли», – уныло думала Ольга. В это время Альберт Афанасьевич снова превратился в доброго дедушку – повис у Ольги на руке и мило о чем-то бормотал. Ольга тоже решила играть по всем правилам – она не стала кидаться на стены, орать и звать на помощь. Здесь это было бесполезно. Она рассчитывала только на телефон. Хотя, как им воспользоваться – еще не придумала. Конечно, можно урвать момент и позвонить Женьке, та весь город на уши поставит, но Ольга ведь даже не знает, в какой стороне этот дворец находится. Только одно ясно – от города совсем недалеко. Пока надо выиграть время, а там кто его знает, может, старческий организм свое возьмет и старикан попросту уснет? Во всяком случае надо было усыпить бдительность древнего кавалера.
– Волшебница моя, – между тем ласково наговаривал Альберт Афанасьевич, маслено заглядывая ей в глаза. – У меня в спаленке тоже есть рояль. Посмотрим, как ты на нем сумеешь…
– А чего это мы сразу в спальню? Да еще и к роялю? У меня уже руки, как крюки – все свело! – вздернула брови Ольга. – Вы вот мудрый человек, а простую поговорку забыли!
– Какую же, дитя мое?! – удивленно всплеснул ручками старик.
– Соловья баснями не кормят! – кокетничая проговорила Ольга. – В данном случае я – соловей. А вы меня только разговорами да разговорами… Вы же говорили, что у вас юбилей! Так ваша кухарка что, в честь праздничка не могла каких-нибудь котлет настряпать? Обрадовалась, что все гости на концерт ушли, и сделала себе укороченный день!
Старичок удивился еще больше, теперь по-настоящему, потому что даже про масленый тон забыл, спросил совершенно нормальным голосом:
– Так это выходит, ты есть хочешь, что ли?
– А чего удивительного-то?! Я ж не умерла еще! Конечно! Я ж с вами тут столько калорий потратила!
– А как фигура? Ничего, что на ночь? Я так, например, только кефир…
– Ну, знаете, вы меня простите, но когда я в вашем возрасте буду, я тоже на кефир налегать стану, а пока… Да у меня вся работа ночная, а днем я отсыпаюсь! У меня кроме ночи времени для обедов не бывает.
Старик растерянно пожал плечами и повернул в другую сторону.
– Пойдем, Наташа накормит, это повар наш…
Ольга лихорадочно думала, как бы поскорее вырваться из этой дурацкой ситуации. Скорее всего, Наталья тоже не захочет идти против хозяина, и гостье помогать не станет. Тогда, может, назовет место, где они находятся?
Натальей оказалась аккуратная, нестарая еще женщина в белом фартучке.
– Наташа, нас бы покормить… – робко проговорил старичок, и Ольга увидела, как недобро сверкнули глаза женщины.
Вот черт, эта точно не поможет…
– Наташенька, мы прямо здесь, в столовой, – будто извиняясь, проговорил Альберт Афанасьевич.
– Вот Инесса Валерьяновна увидит, она с вас три шкуры спустит. Ишь чего выдумали – на ночь желудок мучить! – ворчала Наталья, шустро управляясь с ужином.
– А кто это – Инесса Валерьяновна? – спросила Ольга.
– Это моя матушка, – пояснил старичок. – Да ты ее видела сегодня, она возле меня сидела. Наташенька, а мы ничего не скажем Инессе Валерьяновне, правда ведь? Не скажем и получим за это красивое колечко.
Повариха строптиво покачала головой, но фыркать перестала.
Пока Наталья быстро расставляла тарелки на столе, в столовую зашел Аркадий, а с ним Морозов со своей прекрасной невестой.
Увидев Вадима, Ольга отвернулась и стала нервно ковырять свежий маникюр.
– Наташа, пошлите Тамару, пусть она у меня стол накроет, мы сегодня еще посидим, – распорядился Аркадий и обратился к отцу: – Пап, а ты, я вижу, решил разговеться? А как бабуля?
– Хочется думать, что она спит… – прошамкал старик. – Ступайте, не шумите здесь…
Альберт Афанасьевич всерьез опасался гнева маменьки, да только Ольге было уже все равно. Она просто всей кожей слушала каждое движение Морозова, а все его движения были сосредоточены исключительно в районе прекрасной спутницы.
Распорядившись, Аркадий больше не стал задерживаться. Отделавшись от батюшки дежурными шутками, он двинулся из столовой, увлекая Морозова с невестой.
– Ну… приступим… – потер руки старичок и жадно накинулся на сочное мясо. По азарту было заметно, что он и сам терпеть не мог эти вечерние воздержания, но вот маменька…
Ольга же, наоборот, еле ковыряла вилкой в тарелке.
– Звезда моя, тебе не нравится моя кухня? – встревожился Альберт Афанасьевич.
– Нравится… только… я вот теперь тоже боюсь – вдруг эта Инесса Валерьяновна нагрянет… – робко пробормотала Ольга. – А нельзя ли… нельзя ли все это и в спальню, а? Туда же она точно не заглянет.
– Туда не заглянет, – кивнул старикан. – И ты совершенно здорово придумала. А то я тоже сижу, простите меня, как на сырых яйцах, пошевелиться боюсь – вдруг придет. Наташа, распорядись, пусть нам подадут ужин в спальню.
