больше никаких расследований, надо сидеть дома и заботиться о муже!
– Ах, не учите женщин жить! – сморщила нос Кира. Кауров только собирался на нее кинуться, как она тут же снова стала строгой и недосягаемой. – Подождите, уважаемый. У меня еще один вопросик в голове запутался, я уже из-за него спать не могу. Так кто же эта Анечка, к которой ты так неровно дышишь?
Кауров поправил волосы, погрустнел и легонько погладил Киру по голове:
– Я забыл сказать, тебе так идет эта прическа! А Анечка – это жена моего сына. Сережка у меня тоже командир корабля, и каждый раз, когда он задерживается хотя бы на час, Анюта все бросает и бежит ко мне – только я ей могу профессионально объяснить, что авиакатастрофы случаются не в каждый вылет.
Прямо перед Кирой был белый иностранный песок, тут же плескалось теплое море и высились пальмы из натурального дерева – все это было здесь, в двух шагах, на экране телевизора, а сама Кира валялась на диване вместе с Кауровым, и ей так хорошо было с ним вдвоем! Хотя, что говорить, вдвоем им еще как следует и побыть-то не давали. Вчера, например, вечером, залетела Маша и обрадовалась за Киру так бурно, что по батарее стали стучать соседи снизу. Потом принеслись Ольга с Вадиком, и состоялась длинная церемония знакомств. Кауров выдержал ее с честью. Потом позвонила заведующая и лично сообщила, чтобы Кира не выходила с понедельника на работу, потому что детский сад временно прикрывают для переоформления его в коммерческий. Где-то ближе к вечеру раздался звонок.
– Кира, ты обещала, что мы переедем ко мне, у тебя нам никогда не дадут покоя, – ворчал Кауров, глядя, как Кира торопливо идет к двери.
Прямо с порога на шею к ней кинулся Димка.
– Кирсергевна-а-а!! А я лису видел! Настоящую! И зайцев много! У них такие следы-ы! Вы бы ни за что не распутали! А еще мы ходили охотиться на куропаток! Ни одной не поймали! Дед Сеня сказал, что от меня по тайге шуму много!
Даша стояла рядом, тихо улыбалась и никак не могла выпустить Димкину ладошку из своей руки. Кира не знала, что ей говорить, поэтому отчего-то прятала глаза.
– А давайте я вас чаем напою! – придумала она, чтобы немного прийти в себя.
Она убежала на кухню, включила чайник и посмотрела в окно.
– Кирочка, вы простите меня. Я такая дура, – услышала она, как сзади подошла Даша и по-детски уткнулась ей в спину.
А сейчас они с Кауровым валялись вдвоем на диване, и Игорь болтал на ухо Кире всякие глупости. Архипу, который в последнее время перетерпел бурное нашествие гостей, хотелось, вероятно, покоя и определенности. Он взлетел на спинку дивана и прицепился к Каурову:
– Говорри: Киррочка, ты лучше всех… всех… Киррочка… ты лучше… говорри!
– Да иди ты, мерзкий птиц! – отмахивался тот. – Я сам знаю, что говорить!
Потом в голове у попугая что-то переклинило, потому что он вдруг рявкнул голосом Маши:
– Слушшшшай, а ты… умеешшь цыплят делать? Горемыкина просила!
Кира и Кауров взглянули друг на друга и расхохотались – до слез…
