Ксения.
– Чего-о? – протянул Соболь и шутливо насупился. – Ты о чем думаешь, пошлячка! Да у нас с этой светлой девочкой все как в старину! Полгода – и первый поцелуй, чуть что не так – и ворота дегтем! А ты... а ты уже небось к себе тут гостей назвала? Своего этого... как его... Круза, да?
– Ну а чего ж я, прекрасная девушка, зря простаивать буду... – пожала плечиками Ксения. – Уже вылетел, наверное, бедолага.
– Ну вообще! – вытаращил глаза Соболь. – Не успеешь за хлебом выйти, а тут уже и гулянки устраивают!
И он с веселым добродушием направился к себе в кабинет.
Ксения мгновенно забыла, что зеркало не удосужилось показать ей ни одной прелести из ее, Ксенькиного, организма, плюнула на красоту и почувствовала себя великолепно.
– И как же славно воспитывали нас наши предки! – тихонько бурчала она в большое ухо Босу. – Ты только подумай, как звучит! Полгода – и первый поцелуй! Это ж песня!
Сидеть на одном месте она не могла. Ей так сделалось хорошо оттого, что в двери ворвался вовсе даже не очередной Аркадий, и что Линочка оказалась такая умничка, догадалась остаться немножко загадкой для Соболя, и что... Да просто хорошо, и все!
Линочка! Да!
Ксения вскочила и подошла к кабинету Соболя. Надо срочно узнать, что делать с портретом Лины! Вообще-то можно ей подарить, но вдруг он захочет оставить картину себе!
Она тихонько поскреблась и отважилась войти – в конце концов, она ж не в спальню к нему!
Соболь сидел за столом, склонив голову над какими-то бумагами, и выражение его лица было самым угрюмым.
У Ксении тут же выветрились недавние мысли, осталась одна: «Ну и что эта Лина?! Не могла мужика себе на чай пригласить! Недотрога!»
– Э-эд... – тихонько позвала она. – Ты чего? Ты ей не понравился?
Соболь оторвался от бумаг, собрал брови на переносице и переспросил:
– Кому ей? Лине? Не знаю... а что – она тебе говорила, что не понравился?
– Нет, наоборот. Но... ты вон какой расстроенный.
– А, это... Да тут не Лина, тут... такая работа сейчас, и кому-то эта моя... работа не слишком по душе. Прямо-таки колом поперек горла. И ведь на все идут, заразы!
Ксения расстроилась. Надо же – круглыми сутками мужик вертится, а кому-то колом!
– И чего им только надо, гадам? – сердито выдохнула она.
– Чего? – горько усмехнулся Соболь. – Да денег им надо, денег... Здесь, Ксюха, большие деньги крутятся...
– А сами они что – заработать не могут?
– Ну... они и зарабатывают сами... правда, как могут. Не всем же строить, надо кому-то и ломать...
На следующий день Ксении все же удалось снять квартиру. Конечно, дорого, но... жить здесь больше никаких сил не было. Это еще хорошо, что он вчера домой ночевать пришел, а то вот так сидеть дома и знать, что он сейчас с другой... пусть даже и с Линой. Она чудесная девушка, замечательная, но... это ж какие силы надо иметь, чтобы каждый раз терпеть, как тебе сердце разрывают! Вот черт, и угораздило же ее втрескаться в этого Соболя!.. А в кого же влюбляться, если не в него? В Иванова – Петрова – Сидорова? Хватит, проехали! – Ну все, Бос... на месяц мы ее отвоевали... – присел возле собаки Соболь и потрепал пса по загривку.
И Ксения стала собирать вещи.
Вот ведь, казалось бы, особенно и собирать было нечего, а на это ушло столько времени, да еще и тюки получились какие-то уж слишком здоровые и деревенского обличья. Ксения вызвала такси, потом подумала и заказ отменила. Не станет она удирать, будто воровка. Подождет Соболя, все ему объяснит, они красиво попрощаются и... все. Она уедет и постарается забыть... А потом и вовсе домой переберется – так и не прижилась она в Москве.
Ксения вытащила тюки в прихожую, а сама уселась смотреть телевизор. Что там шло, она даже не видела – бубнит что-то под ухом, для фона, и хорошо... Главное, что телебухтение не мешало ей думать, вспоминать...
Она помнила, с какой свирепой решимостью впервые переступила порог этого дома, каким напыщенным и далеким казался ей сам Соболь, как ей было страшно, когда он в самый первый раз ей позвонил и попросил о встрече... Вот дура-то! Надо было и вовсе сюда не приезжать – так безнадежно влипнуть! А еще над Дашкой смеялась... Ну с Дашкой-то все не так. Она и не знала, кого любит. Так только – красивую вывеску увидела, и давай страдать! Сколько таких девочек-красавиц на сайте у Соболя – и не сосчитать!
От раздумий ее отвлекло негромкое поскуливание. Она вышла в прихожую и увидела, как Бос крутится возле ее тюков и тихонько скулит, видимо, вспомнил, как часто уезжал от него хозяин.
– Бос, маленький мой... – растерялась Ксения. – Ну чего ты плачешь? Здесь будет Лина, она очень добрая! Вы обязательно с ней подружитесь!
Но пес не хотел ни с кем дружить, а смотрел на Ксению тоскливыми круглыми глазами.
– Ну вот и зря ты так... – убеждала его, точно человека, девушка. – Я бы сама рада не уезжать, но ты-то меня понимаешь! Чего я тут буду торчать немым укором? Да и Соболя лишний раз конфузить не хочется. Ведь и правда – в этой квартире кто только не живет! И Кузя уже растрезвонил, что это его жилище, и я теперь вот тоже...
Она говорила с собакой до тех пор, пока в дверях не раздалась трель звонка.
– Соболь! – вздрогнула она и поднялась, чтобы открыть двери.
Тот стремительно вошел, и взгляд его сразу же наткнулся на тоскующего пса возле огромных кулей.
– Я чего-то не понял... – растерялся Соболь. – Ты что – выселяешь Боса? Уже, смотрю, и вещички ему собрала. А он, надо думать, не хочет, видишь, как мучается.
– Да не Боса я выселяю... – не ответила на его шутку Ксения. – Я сама... сняла квартиру и вот... скоро такси придет... то есть я его сейчас вызову, только тебя хотела дождаться... Ну, чтоб по-людски...
Соболь медленно ослабил галстук:
– Вон оно что... Сбежать, значит... То есть в то самое время, когда меня грызут со всех сторон, ты, значит... А ты подумала, на кого я дом оставлю? Это ж... Это ж моя крепость! Ну я, во всяком случае, так думал! Вот с Кузей не думал, а с тобой поверил! А теперь...
Ксения смотрела куда-то за окно и равнодушно пожимала плечами:
– У тебя будет Лина. Она хорошая девочка, она все сумеет. И у тебя снова будет крепость...
– Лина! Хорошая девочка! А то я не знаю! Конечно, хорошая, – замотал головой Соболь. – Но только... господи, ну как же ты не поймешь! Лина – она же для сердца! А ты для дома!
«А я тоже хочу для сердца! И не хочу для дома-крепости!! Я же не швабра!!» – хотелось ей выкрикнуть прямо ему в лицо, но, конечно же, она не выкрикнула.
Он все понял сам.
– Прости... ну дурак, не подумал, психую и несу всякую чушь... – замахал он
