Фаталист

лотерейные билеты, не переставая на ходу твердить: «Сто сорок тысяч триста двадцать. Сто сорок тысяч триста двадцать!»

Перед ярко освещенной витриной он замялся и несколько раз прошел мимо красной вывески с золотыми иероглифами – ему еще ни разу не приходилось иметь дело с лотерейными билетами, и он трусил, опасаясь нарваться на неприятность. Наконец собравшись с духом, он откашлялся и робко обратился к человеку, стоявшему за прилавком:

– Есть ли у вас таблица сегодняшней лотереи?

Молодой приказчик уставился на господина Ли с таким видом, будто нашел в нем что-то необыкновенно комичное, и, прыснув от смеха, покачал головой. Ли Дэ-цзюню стало не по себе, и он не осмелился больше расспрашивать. Он вышел из магазина расстроенный и решил навести справки в другом месте.

Ни на кого не глядя, он свернул на оживленный центральный проспект и вдруг на левой столоне у одного из входов в большой магазин увидел на красной полосе бумаги написанные раствором извести арабские цифры – 140 320.

– Ах! – вырвалось у него. Он широко раскрыл глаза и, приблизившись, посмотрел еще раз при свете фонаря. Сомнений пет, это магазин лотерейных билетов, известка на вывеске еще не просохла, очевидно, этот номер недавно передали но телефону из Шанхая, где разыгрывалась лотерея. Сто сорок тысяч триста двадцать! Сто сорок тысяч триста двадцать, Нет, он не ошибался. Его охватила дрожь, лицо покрылось мертвенной бледностью. «Да ведь это пятьдесят тысяч юаней! Пятьдесят тысяч!» Он прирос к месту, и неизвестно, сколько бы так простоял, если бы из столбняка его не вывели голоса.

– Сто сорок тысяч триста двадцать, – сказал кто-то, – вот узнать бы, кому достался главный выигрыш.

Другой голос заметил:

– Интересно, а выпадали ли уже выигрыши поменьше?

Господина Ли, слышавшего этот разговор, стало так трясти, что он и шагу ступить не мог. Пришлось нанять до дому рикшу, такую роскошь он позволял себе не чаще одного раза в два-три года, но тут была не была, решил он, ведь сегодня его билет выиграл. Дорогой его била лихорадка, и он несколько раз чуть не вывалился из коляски. Придя постепенно в себя, он внезапно почувствовал, что его бросило в жар. Ему показалось, что огни по обеим сторонам улицы закружились, заплясали: прохожие пронзали его острыми, как шило, взглядами и на все лады повторяли: «Ли Дэ-цзюню достался главный выигрыш! Главный выигрыш».

Коляска подкатила к дому, он сошел с подножки и, едва передвигаясь на ослабевших, ватных ногах, двинулся к калитке.

– Эй! Выходи, скорей выходи! – прерывающимся голосом звал он жену, то и дело спотыкаясь и падая. Пока жена с ребенком на руках расплачивалась с рикшей, он, потеряв в темноте свою старую шапку, с трудом справившись с волнением, вошел в комнату.

– Выиграл! Выиграл! Номер – сто сорок тысяч триста двадцать…

Голос его срывался, и понадобилось немало времени, прежде чем он выговорил эти отрывочные фразы. Его нервное возбуждение тут же передалось жене, она выронила из рук ребенка. Раздался пронзительный визг. Молча глядя друг на друга, супруги замерли. Господин Ли заговорил первым:

– А где же билет? Дай проверю номер, действительно ли сто сорок тысяч триста двадцать?

Жена, стряхнув с себя оцепенение, подняла ребенка, а потом достала из-под подушки помятую пеструю бумажку. Выхватывая друг у друга билет, они поднесли его поближе к керосиновой лампе. Действительно, на билете стояли красные арабские цифры 140 320.

– Как нам повезло! Теперь ты сможешь сшить себе новый френч, о котором давно мечтал, – произнесла жена.

– Пятьдесят тысяч юаней, – подхватил господин Ли. – Да что там френч, теперь ты сможешь нанять прислугу, купить себе теплое пальто на меху!

– А ведь еще надо одеть детей?

– Хорошо бы открыть бесплатную начальную школу!

– Половину надо отдать матери.

– Ну, половину, – это много, что она будет делать с двадцатью пятью тысячами юаней?

– А разве ты забыл, что тот юань подарила нам мать?

– Но билет все-таки купила ты!

– А сколько у меня еще родных по отцовской линии. Если считать по тысяче на семью, то надо, по крайней мере, двадцать тысяч.

– Так что же у нас останется? Каких-нибудь пять тысяч!

– А разве пять тысяч мало?

– Эх-хе-хе, – закашлялся господин Ли. Это всегда означало, что он чем-то недоволен.

Они замолчали, настороженные, готовые снова заспорить. Наконец жена спросила:

– А где получают деньги?

– В Шанхае. Завтра отпрошусь с уроков и поеду за деньгами.

– Я тоже поеду.

– А тебе зачем?

– Ты едешь, а почему мне нельзя?

В лампе что-то треснуло, видимо, керосин уже выгорел. Язычок пламени становился все меньше, а потом и совсем погас. В комнате стало темно, только лунный свет пробивался в окна.

Через три дня, когда перед таблицей выигрышей у дверей шанхайского магазина собрались владельцы лотерейных билетов, выяснилось, что главный выигрыш выпал на номер 146 326, а не 140 320 (господин Ли ошибочно принял цифру 6 за нуль) и не достался никому, так как лотерейный билет с этим номером никем не был куплен.

У ворот начальной школы номер семнадцать в этот вечер бросился в речку человек небольшого роста. Случилось это вскоре после прибытия поезда из Шанхая.

Наутро сторож, подметая школьный сад, обнаружил на берегу труп мужчины с непокрытой головой, крепко зажавшего в кулаке лотерейный билет 140 320.

Потом рассказывали, будто по вечерам гуляющие по берегу реки встречают пожилого человека небольшого роста в стареньком френче, который, задыхаясь от кашля, предлагает всем купить у него лотерейный билет. Поздних прохожих в этих местах заметно поубавилось.

1935

,

Примечания

1

Эта фраза, ставшая пословицей, взята из притчи древнего философа Чжуан-цзы.