Они стали спускаться с горы и еще издали увидели человека, стоявшего на склоне. Но когда приблизились, старший главарь вдруг расхохотался:
— Так это ты, почтенный брат! Прошу пожаловать к нам.
Да будет известно читателю, что гора эта звалась горой Земляного Дракона и испокон веку считалась пристанищем для разбойников.
Некогда Чжан Лун и Чжао Ху поступили на службу к государеву наставнику Пан Цзи, но вскорости ушли от него, поскольку был он взяточником и распутником. Случай привел их на гору Земляного Дракона. Здесь они обратили в бегство разбойников и завладели их горным станом.
Потом в столицу на военные экзамены отправились Ван Чжао и Ма Хань, но Пан Цзи их выгнал. Обратный путь лежал мимо горы Земляного Дракона. Чжан Лун и Чжао Ху их встретили, пригласили в свой стан, и здесь все четверо побратались. Ван Чжао стал старшим братом, Ма Хань — вторым, Чжан Лун — третьим, и самый младший Чжао Ху — четвертым.
Но вернемся к Ма Ханю. Итак, он привел гостя в лагерь. Гость заметил привязанных к столбам людей, пригляделся и невольно воскликнул:
— Как вы сюда попали, почтенный начальник?
— Неужели это вы, мой благодетель? — в свою очередь воскликнул Бао-гун, который сразу признал Чжань Чжао.
Ван Чжао поспешил снять с пленников веревки, усадил Бао-гуна, и тот рассказал, какие пришлось ему пережить злоключения.
— Вижу я, — сказал Бао-гун, — люди вы благородные, честные. Разбойничье ремесло вам не к лицу.
— Из-за подлых людишек мы ничем другим не можем заняться, — за всех ответил Ван Чжао.
— Верно, братья, не здесь ваше место, — заметил Чжань Чжао. — Вам нынче привалила удача, с самим господином Бао повстречались. Отчего бы вам не пойти на службу к нему?
— Я с охотой, — ответил Ван Чжао.
Утром Бао-гун и Чжань Чжао простились с четырьмя главарями, которые проводили их до подножия горы. Немного погодя пришлось расстаться и Бао-гуну с Чжань Чжао.
Наконец Бао-гун со слугой добрались до столицы. Когда проезжали мимо храма Великого министра, у Бао-гуна вдруг закружилась голова, зарябило в глазах, и он упал с коня. Бао Син быстро спешился и, увидев, что господин лежит без памяти, с закрытыми глазами и плотно сжатыми челюстями, решил, что тот мертв. Тут он разразился такими воплями, которые услышал даже настоятель в храме.
Некогда в миру этого настоятеля звали Чжугэ Суй, Ляо-жанем его нарекли в монашестве. Был он человек весьма ученый, знал искусство врачевания, астрологию, разбирался в геомантии.
Настоятель вышел за ворота, осмотрел Бао-гуна, сказал, что болезнь не опасная, и велел отнести путника в свою келью. Бао-гуну влили в рот лекарство, приготовленное Бао Сином по рецепту настоятеля, и к вечеру он пришел в себя.
Через несколько дней Бао-гун совсем поправился и пошел благодарить настоятеля. По его просьбе он показал свой гороскоп,[25] и настоятель заявил, что опала Бао-гуна продлится сто дней и все завершится благополучно — таково предопределение судьбы. Он дал Бао-гуну монашеское одеяние и оставил жить в храме.
Однажды, когда настоятель с гостем пошли прогуляться, из дома напротив вышел человек с корзиной овощей в руках. Увидев монахов, он замедлил шаги и окинул Бао-гуна пристальным взглядом. Бао-гун ничего не заметил и вошел в ворота храма.
Как по вашему, кем был человек с корзиной овощей в руках? А был он поваром у первого министра Ван Ци. Дело в том, что накануне Сын Неба вручил министру собственноручно нарисованный портрет человека, виденного им во сне, и приказал этого человека разыскать. Ван Ци в свою очередь велел художнику сделать с портрета несколько копий, и раздал их слугам и доверенным чиновникам, в том числе и повару. Вот почему, увидев Бао-гуна, повар прибежал во дворец и сообщил чиновнику министра, что нужный человек найден. Чиновник к его словам отнесся с недоверием и, прежде чем докладывать министру, решил сам удостовериться. С этой целью он и отправился в храм. Даос, которого он там увидел, игравший в шахматы с настоятелем, был в точности похож на человека, изображенного на императорском портрете.
Чиновник поспешил с докладом во дворец, после чего Ван Ци приказал подать паланкин и объявил, что едет в храм воскурить благовония.
У ворот храма его увидел послушник и предупредил настоятеля. Ляо-жань вышел встретить высокого гостя, пригласил в зал, напоил чаем. Ван Ци поинтересовался, сколько в храме буддийских монахов и сколько даосских. Он, видите ли, хочет собственноручно подарить каждому по паре сандалий.
Ляо-жань вызвал в зал всех монахов, но того, кто был нужен министру, среди них не оказалось. — А есть еще кто-нибудь в храме?
— Есть. Только боюсь, откажется он от подарка. Если хотите с ним поговорить, то уж, пожалуйста, примите его, как полагается но этикету.
— Вот и прекрасно, — оживился министр. — Пригласите же его!
Бао-гун увидел в окно, что настоятель направляется к нему в келью. Он сразу понял, в чем дело, но скрыться было уже невозможно, и пришлось выйти в зал.
Бао-гун приветствовал министра. Тот предложил ему сесть и спросил:
— Кто вы?
— Я — Бао Чжэн. Служил начальником уезда Динъюань, но из-за одного злосчастного дела был лишен должности.
Прямодушие и смелость Бао-гуна пришлись Ван Ци по нраву. Он пригласил его во дворец отдохнуть, а утром повез на прием к императору.
Император обрадовался и велел пригласить Бао-гуна. Тот опустился на колени перед золотым крыльцом и провозгласил здравицу в честь государя.
— За что вас лишили должности? — спросил император.
Бао-гун рассказал все, как было.
— Если вам удалось рассудить столь сложное дело, — сказал император, — вы можете без труда из нашего дворца изгнать нечистую силу. Чья-то неприкаянная душа объявилась в наших Яшмовых покоях, по ночам плачет и жалуется. Но никто не знает, какое зло ей причинили. Потому-то мы а послали за вами.
Сын Неба приказал отвести Бао-гуна в Яшмовые покои. У ворот стояли евнухи. Один из них, главный, выступил вперед и осведомился у дворцового стража:
— Зачем изволили пожаловать, господин Ян?
— Да вот привел человека. Государь повелел ему изгнать нечистую силу из Яшмовых покоев.
Перед входом в зал страж остановился и шепнул Бао-гуну:
— Государь тебе приказал изгонять нечистую силу — ты и иди, а я здесь подожду.
Осторожно, бочком, Бао-гун вошел в зал, поклонился стоявшему посередине массивному креслу, украшенному драгоценностями, и скромно опустился на стул.
Сидел он выпрямившись, словно перед государем, устремив глаза в одну точку.
Наблюдавший за ним Ян Чжун вдруг услышал вой ветра и шум дождя. В следующий момент закружился вихрь, раздались стенания и скорбный плач. Волосы у Ян Чжуна встали дыбом, он лишь успел заметить, как Бао-гун поднял глаза, и в беспамятстве рухнул на землю.
Через несколько мгновений Ян Чжун встал, пошатываясь, вошел в зал и опустился перед Бао-гуном на колени.
— На что жалуешься? Кто тебя обидел? — спросил Бао-гун и услышал, как Ян Чжун дрожащим голосом ответил:
— Меня зовут Коу-чжу. Я жила во дворце Золотых цветов и пользовалась милостями государя. Меня сгубили недруги за то, что я спасла свою повелительницу. Давно я жду вас, чтобы наконец восторжествовала справедливость!
Женщина, плача, поведала свою печальную историю, сказав напоследок:
— До сей поры государыня Ли пребывает в тоске и скорби. Вот я и пришла открыть вам тайну и просить заступничества!
