в японский она глубоко решила не лезть. Несколько фраз она выписала и заставила командиров звеньев научить подчиненных, пообещав зачеты с пристрастием. Пары расхожих фраз всему личному составу должно было вполне хватить, чтобы в случае чего продемонстрировать, что японец учит русских гайдзинов не только за хвостом следить. Наконец вагон прибыл на растревоженную словно муравейник железнодорожную станцию. На запасных путях разгружались составы со снарядами и горючим. Через два часа за пилотами пришла пара грузовиков и постылый комфорт купе и коридора был сменен на пыльный тент и деревянные скамейки.
Вот и она, Монголия. Пыльное пекло. Сквозь закрытый тент грузовика даже разглядеть ее толком не удалось. Над головой раскинулся купол звездного неба, усыпанный мириадами звезд. Звезд на которые почти так же взирал когда-то потрясатель вселенной и местный уроженец Темуджин Чингиз Хан. Пилотов сразу отправили в барак. Но Павла задержалась на аэродроме. Под бдительным взглядом нескольких охранников, она прошлась по площадке между ангаров и зачем-то решила заглянуть в один из них. В тот, у которого стояла вооруженная охрана с винтовками.
'Наверняка, там мой полуреактивный отпрыск стоит. Ну хоть бы одним глазком глянуть, чтоб потом спалось безмятежнее. О! А это что за чучело?'.
— Стой, кто идет?
— Стою, я и иду!
— Стой, кто идет?
— Ладно, красноармеец, моя фамилия Колун. Слыхал? Какие у вас на этом инструкции?
— Не могу знать! Мне просто приказано никого без сопровождения старших командиров особой эскадрильи не пускать.
— Ну так и не пускай никого без меня. А я и есть один из старших командиров особой эскадрильи. Так что меня можешь смело пускать.
— Никак нет, не могу. Надо разводящего вызвать.
— Ну так вызывай давай. Долго я буду тут стоять?
Повернув два раза рубильник звонка, похожий на те, что стояли у дверей харьковских квартир, часовой снова замер с винтовкой старательно не глядя на фигуру остановленного нарушителя. Через три минуты показалось заспанное лицо сержанта.
— В чем дело, красноармеец Зяблик?
— Не пыли, сержант. Моя фамилия Колун. Где у вас список допущенных к этому объекту?
— Товарищ лейтенант, предъявите ваши документы.
— Молодец, что спросил – нá, гляди. Все правильно?
— Что вы дальше собираетесь делать?
— Ничего не собираюсь делать, просто хочу вместе с вами зайти в ангар осмотреться, после этого я спокойно покину территорию объекта, и отправлюсь в казарму спать.
'Задумалось местное 'разводило'. Лицо вроде бы неглупое, глаза внимательные, но лоб у товарища сержанта упрямый. Небось сейчас свое начальство вызывать будет и о задержании не вовремя пришедшего посетителя рапортовать'.
— Ну, что, начкара вызывать будете, или так зайдем?
— Вообще-то надо бы вызвать. Но ваша фамилия, и правда, была в списке. Так что, идемте. Но находиться внутри я могу разрешить только пять минут. Днем придете, хоть целый день смотрите. А сейчас пять минут и ничего не трогайте. Согласны?
— Договорились.
Мотореактивного истребителя или хотя бы разведчика к изумлению и некоторой досаде Павлы в ангаре не было. Зато в гордом одиночестве, благоухая свежей краской, стоял он. Самолет, которого Павла даже не особо ожидала тут увидеть. Эти контуры спутать с другими было невозможно. Светло-серый, почти белый фюзеляж с алой эмблемой восходящего солнца, аккуратно намалеванного прямо за зализом крыла. Тот самый истребитель к боям, с которым готовила себя и других Павла. В кабине И-96 никого не было…
