— Джоанна Дюпре, сэр!
В глазах у Блада потемнело. Питер не страдал отсутствием чувства юмора, но такие шутки он не мог позволить никому. Блад вскочил.
— Я сам выйду к этой самозванке! И пусть мадам Шутница пеняет на себя!
Сбегая по лестнице в широкий холл, Блад успел немного успокоиться и взять себя в руки. В холле спиной к губернатору стояла невысокая изящная женщина в элегантном платье.
— Что вам угодно, сударыня?! — глухим от сдерживаемой ярости голосом спросил Блад.
Женщина медленно повернулась. Луч заходящего солнца упал на ее лицо…
Питер Блад почувствовал, что сходит с ума, ибо перед ним была Джоанна Дюпре…
Влетев в зал, Мари затормозила и в недоумении оглянулась — где же они? Едва Ксави повернулась, чтобы поинтересоваться у прислуги о местопребывании хозяина дома, как услышала приглушенный смех у дальнего окна. Словно ищейка, напавшая на след, Мари рванулась в сторону зеленой завесы зимнего сада.
— Очень мило! — возмущенно поджала губы она. — Я там третьим слоем плесени от скуки покрываюсь, а никто об этом и не думает!
Двое сидевших под араукарией обернулись, и Ксави с легкой завистью увидела их слегка обалдевшие от счастья лица.
— Ну, разумеется! Двое влюбленных в одном доме — это или неминуемая дуэль, или тоска зеленая для окружающих… Какое оружие вы предпочитаете?
С таким же успехом Ксави могла обратиться к араукарии. Но наконец Блад увидел, что Мари — не досадное видение, а вполне реальная и даже слегка рассерженная личность.
— Мари, простите, ради Бога! Конечно же, я очень рад вас видеть!
— Думаю, все же не более, чем моего капитана, — проворчала Ксави. — Впрочем, мой ангельский характер не позволяет мне долго сердиться. Естественно, при условии, что Джо прекратит, наконец, улыбаться с таким неприлично счастливым видом!
— Кстати, — отозвалась Джоанна. — Питер, что сталось с нашим оружием? Надеюсь, его не заложили ростовщику вместе с какими-нибудь семейными реликвиями?
— Ваши клинки ждут вас. Но не пора ли им оставаться там, где они сейчас — на стене?
— Это что за пошлые намеки?! — возмутилась Ксави. — За кого это нас тут принимают? Если мы в течение суток ни в ком не провертели дырочек для лучшей циркуляции воздуха, то это аномальное явление не дает основания ставить нас на камин в качестве музейных экспонатов. К тому же, — она смерила Блада кровожадным взглядом, — положение с дырочками еще можно исправить. И вообще! Некоторые думают только о себе. А кое-кому, может быть, тоже хочется посидеть с обалдевшей рожей кое с кем под пальмочкой…
— Под кактусом, — хладнокровно уточнила Джоанна.
— Ежиков под наркозом можете оставить себе! — столь же хладнокровно парировала Мари и с деловым видом повернулась к Бладу, взиравшему на пикировку подруг с благодушной улыбкой: — Господин губернатор, что вам известно о Волверстоне?
На лицо Блада легла тень.
— Мари, милая, неужели вы думаете, что я не сделал все, от меня зависящее, чтобы выручить Нэда? — он взволнованно прошелся по дорожке. — Поверьте, это невозможно! То, что он попал к испанцам — еще полбеды. От инквизиции экипаж «Бонавентура» спасла только счастливая случайность — было открыто богатое месторождение серебра. Но эта же случайность его, боюсь, уже и погубила — всех отправили на рудники. Я не уверен, что к этому времени хоть кто-то из них остался в живых…
Блад осекся — Ксави стояла, напряженная, как струна, и глядела на него в упор пронзительными зелеными глазами.
— Нож! — негромко произнесла она.
— Но, Ксави… — Питер в поисках поддержки оглянулся на Джоанну.
Та решительно шагнула к Мари:
— И шпагу!
Блад поглядел на непреклонных подруг, поднял вверх руки и рассмеялся:
— Нет, вы неисправимы!
Он круто развернулся и направился в кабинет. Не говоря ни слова, Питер позвонил в колокольчик. Обе «леди удачи» следили за его действиями с несколько недоумевающим видом. На звонок появился лакей.
— Перри, найдите майора Кеннета. Пусть немедленно явится ко мне. И отправьте посыльного с письмом, — произнося эту тираду, Блад быстро что-то писал. Затем сложил лист и протянул слуге: — Ричарду Лансу лично и незамедлительно.
Джоанна и Мари во все глаза следили за Питером. Куда подевался благодушный скучающий губернатор? Это вновь был прежний Блад — капитан «Арабеллы», кумир Берегового Братства.
— Орел!!! — восхитилась Ксави.
— Комнатный, — уточнила Джоанна, — но орел!
Спустя час наша троица уже шагала по улице Старьевщиков к гавани, оставив в резиденции губернатора вконец обескураженного майора Кеннета. Бедняга майор вытирал со лба обильный пот. Его покрытое склеротическими прожилками лицо выражало полную растерянность — за последние пять лет он привык заниматься, главным образом, кухонными сплетнями. И вот на? тебе! Вся колония на его плечах! Ну разве ему легче от того, что испанцы уже давненько не шалят в этих местах?! И куда это приспичило так срочно господину губернатору? Сэр Кеннет расстроенно вздохнул и уселся в губернаторское кресло.
В это же время Ричард Ланс, капитан тридцатипушечного фрегата «Единорог», в задумчивости стоял у трапа. Он еще раз перечитал письмо губернатора, в котором капитану предписывалось временно передать корабль под командование самого Блада. Сам же капитан Ланс получал отпуск до возвращения «Единорога» в гавань. Капитану был непонятен этот шаг губернатора, но приказ есть приказ. Поэтому, когда у трапа показался Блад в сопровождении каких-то юношей, Ланс без возражений передал командование губернатору и, мельком глянув на его спутников, отправился в ближайший кабак, отметив про себя, что юнг с такими ехидными рожами он на свой корабль не пустил бы.
— Ну что ж, — сказал Блад, — на «Единороге» есть очень удобная каюта на корме, как будто рассчитанная на вас двоих. Думаю, вам там будет удобно.
Девушки удивленно переглянулись.
— Чтой-то я не врубилась! — ласково сказала Джоанна. — Питер, это как понимать?
— Что именно? — не понял Блад. — Вас не удовлетворяет каюта на корме? Но не в матросском же кубрике мне вас поместить?
— А что мы там будем делать, интересно? В потолок плевать или вышивать крестиком? — осведомилась Ксави. — Ты что, нас в пассажиры записал?
— Разумеется. Мне казалось, что…
Джоанна сдвинула брови и в упор глянула на Блада суровым темным взглядом:
— Черт возьми, Питер! По-моему, ты нарываешься на грубость! В общем так, сэр. Я, капитан бригантины «Элизабет» Артур Суорд, и мой шкипер Ксавье Куто можем принять предложение идти под вашим началом, но только на своем корабле и только в таком контексте. А не нравится — мы уходим сами. И сиди тут, грей уши на тропическом солнце. Dixi![11]
— Я полагаю, эта речь была достаточно убедительной, и шкиперу Ксавье Куто нет необходимости являть свое не менее выдающееся красноречие? — Ксави демонстративно отставила ногу в высоком ботфорте.
Блад молча глядел на возмущенных подруг. Он понимал, что отговаривать этих сумасбродных девчонок бесполезно. Поэтому вместо увещеваний Джоанна и Мари услышали спокойное:
— Через два часа выходим. Проверьте готовность корабля.
