категориях Рой Джонс снова возвращается на ринг и 15 августа проведет бой с другим экс-чемпионом мира Джеффом Лейси. Двое вышедших в тираж будут выяснять, кто из них вышел в него дальше.
Думаю, победит Рой Джонс. На Лейси-то его еще должно хватить. Но я все-таки надеюсь, что не хватит, просто чтобы, наконец, закончилось это отрезание кошке хвоста по частям. Причем в роли кошки находится как сам Джонс, так и многие миллионы его поклонников, и я в том числе.
Есть молодые люди, которым не хочется взрослеть. Если у родителей есть деньги, этот процесс можно затягивать достаточно долго. Есть не очень молодые люди, которым не хочется стареть. Для них есть виагра и всякие медицинские хитрости. Рой Джонс относится сразу к обеим этим категориям: он стареющий мальчишка, который не хочет взрослеть.
В последний раз мы видели настоящего Джонса на ринге 1 марта 2003 года, когда он победил чемпиона мира в тяжелом весе по версии WBA Джона Руиса. Игры с весом тогда Роя окончательно доконали. Я не так давно встречался с ним. Меня совершенно поразили его габариты. Ростом не выше 180 см с очень скромной рамой, он мог бы всю карьеру провести не то что в категории до 72,6 кг, с которой когда-то начинал, а даже в предыдущей – до 69,9 кг. Вместо этого он пошел в веса до 76,2 кг, до 79,4 кг и, наконец, дошел до тяжелого веса. Это было совершенно чудовищное издевательство над организмом. На бой с Руисом Джонс вышел с весом под 90 кг. Выглядел он при этом каким-то надутым богатырем.
Не буду ничего утверждать. Может быть, я чего-то не знаю. Но я плохо представляю себе, как можно добиться таких результатов без каких-нибудь не вполне разрешенных спидручников вроде анаболических стероидов. Да у него шея тогда стала чуть ли не шире головы! Такие фокусы даром не проходят. А тут и возраст начал сказываться. Вся техника Джонса держалась на огромном преимуществе в скорости, а скорость, как известно, с возрастом уходит первой.
Уже в ноябре 2003 года в первом бою с Антонио Тарвером, для которого он опять сбросил вес до 79,4 кг, Рой выглядел совсем другим боксером. Он выиграл совсем чутьчуть. Тогда и надо было ему уходить, как ушел Леннокс Льюис после вот так, на бровях, выигранного боя с Виталием Кличко.
Рой не ушел. Вместо этого он проиграл нокаутом во втором раунде матч-реванш Тарверу, потом нокаутом же Глену Джонсону, потом по очкам третий бой Тарверу. В первых двух из этих боев он выглядел как будто его вытащили на ринг на аркане. Третий мог выиграть, но слишком боялся нокаута, что очень понятно в такой ситуации. Рой попал в положение Ахилла, которому вдруг сказали, что поразить его можно не только в пятку, а куда угодно, как всякого простого смертного. Ахилл от этого трусом не стал, но он еще не освоился со своей уязвимостью. А ведь в течение пятнадцати лет Рой Джонс казался именно неуязвимым. Между ним и всеми остальными лежала пропасть.
И вот пропасти не стало.
Раньше он мог утром перед боем играть в баскетбол или за пару часов до выхода на ринг плясать с девчачьим кордебалетом, а потом разносить своих противников в пух и прах, и вдруг это все ушло. После Тарвера он выиграл четыре боя и проиграл один, но именно тот единственный из всех, который имел смысл, – с Джо Кальзаге.
Я не смог заставить себя дочитать до конца откровения Джонса, высказанные им к бою с Лейси. Вспоминая свои поражения нокаутом, он сказал, что стал проигрывать, потому что его заставили работать как все, то есть высоко держа руки для защиты. Поломали технику, и вот – результат не заставил себя долго ждать.
Это не совсем соответствует действительности. Тот роковой удар от Тарвера во втором бою он пропустил именно потому, что его руки были не там, где надо. Просто ушли суперскорость и суперреакция, которые покрывали такие огрехи. Это все равно, как если бы стареющий плейбой стал объяснять, что девочка отказала ему, потому что он накануне не выспался и плохо выглядел. Да она тебе отказала, потому что ты старый хрыч, – хоть спи, хоть не спи. Я понимаю, что Рой Джонс меня не услышит, но меня так и тянет ему сказать: не рой сам себе яму. Точнее, не Рой сам себе яму. Для этого всегда найдутся другие.
Последний шанс Романа Кармазина
01.06.2010
Скоро в немецком Нойбранденбурге Роман Кармазин выйдет на бой с чемпионом мира по версии IBF в категории до 72,6 кг и уроженцем этих мест Себастьяном Сильвестром. Для нашего тридцатисемилетнего экс-чемпиона мира это будет последним шансом вернуться на вершину. Впрочем, вся его боксерская жизнь состояла из последних шансов.
Много лет назад (я даже точно могу сказать сколько – девять) я позвонил одному известному в мире бокса дельцу и предложил, чтобы он взял Романа Кармазина под свое, казавшееся тогда могучим, крыло. «Да нет, – ответил делец таким тоном, что я сразу увидел его лоснящуюся морду. – Ему уже двадцать восемь лет, в этом возрасте поздно разворачиваться. Ни один серьезный промоутер его не возьмет».
Делец тот давно сдулся, даже не знаю, чем он сейчас занимается, но вряд ли чем-то хорошим, и задним числом я рад, что он не взял Романа под свое, оказавшееся дырявым, крыло. Тем более что свой первый серьезный шанс Кармазин через год получил и без него. Другое дело, что шансы Роман всегда получал такие, которыми было очень трудно воспользоваться. А началась их череда 12 июля 2002 года, когда Кармазин вышел против испанца Хавьера Кастильехо драться за временный титул WBC в весе до 69,9 кг.
Мне и по сей день кажется, что тот бой Кармазин проиграл не противнику, а себе. Получилось, шанс застал Романа врасплох. А он к тому моменту уже два года вынужденно топтался на месте, и никто из грандов, включая Оскара Де Ла Хойю, уклонившегося от боя с Кармазиным, сославшись на травму руки, не жаждал встречаться с сильным и безвестным бойцом, которому можно легко проиграть, а победа над которым никакой славы не принесет. И не надо никого обвинять в трусости. Никто не пойдет на тяжелую работу к злобному начальнику за маленькую зарплату, а возможно, не пойдет и за большую. Вот и чемпионы по боксу не согласны получать люлей за просто так.
Помню, я тогда разговаривал с Романом об этом, и он, человек до невозможности беззлобный, деликатный и всегда готовый войти в чужое положение, даже в ущерб себе, сказал, что он всех понимает и не осуждает. Вообще, на моей памяти он осуждал за что бы то ни было только себя. Так было и с тем неудачным боем с Хавьером Кастильехо, состоявшимся в пригороде Мадрида.
Роману очень хотелось не упустить этот шанс, и именно поэтому он его упустил. За ним всегда водился один грешок: если он начинал насиловать себя, то не мог остановиться. Вот как сам Кармазин рассказал об этом за два года до встречи с Кастильехо, описывая, в каком состоянии оказался накануне одного из своих поединков: «Я к тому моменту не отдыхал года три и просто загонял себя. Сам себя загонял, винить здесь некого. Тренер мне недавно сказал: „Роман, лучшее – враг хорошего“. Я с тех пор это все время повторяю, потому что эту простую истину понял на собственной шкуре. Нельзя бесконечно от себя требовать, требовать, требовать. Так может крыша поехать. Вот она у меня и поехала. Какое там поехала! Просто сорвало крышу! Я ничем не мог отвлечься от бокса, все время искал у себя ошибки. Ночью спать не мог, все думал, где и что я делаю не так. Вставал и начинал тренироваться. И так без конца. Засыпал только от полного изнеможения. У меня тогда даже в семье проблемы начались. Кто захочет жить с таким типом? И вот дело к бою подходит, а меня от одного вида перчаток тошнит. Начинается бой. Я боксирую на автопилоте. Ничего не вижу, не чувствую толком. Просто как автомат. А в бою всегда должно оставаться место для фантазии, импровизации. Всегда. Без этого никакого настоящего бокса просто не бывает. А тут робот какой-то вместо меня боксировал. Я то время даже вспоминать боюсь. Это был не я».
Тот бой Кармазин все-таки выиграл, но через два года, готовясь к бою с Кастильехо, Роман снова себя загонял. Просто потому, что как раз все эти два года его водили за нос, вроде бы предоставляя возможность подраться за титул, а потом ее отбирая. И так много раз подряд. В такой ситуации сдали бы даже пеньковые
