Здоровый климат и каждодневный труд укрепили силы и здоровье бывшего боцмана. Он уже не испытывал те муки одиночества, которые одолевали его вначале пребывания на острове. Подобная жизнь, по словам тех, кому довелось слышать рассказы Селькирка после его спасения, стала казаться ему не столь уж неприятной. Он свыкся с мыслью о том, что надолго отлучен от людского общества.
Прошло более четырех лет. Тысяча пятьсот восемьдесят дней и ночей один на один с природой! Напряжение всех физических и моральных сил, дабы не впасть в уныние, не поддаться настроению тоски, не дать отчаянию одержать верх.
Трудолюбие — лучшее лекарство от болезни одиночества, настойчивость в достижении цели, предприимчивость — все эти качества были присущи Селькирку так же, как в еще большей степени ими будет наделен его литературный собрат — будущий Робинзон Крузо…
В начале 1709 года отшельничеству Селькирка пришел конец. Днем избавления для него стало тридцать первое января.
В полдень со своего наблюдательного поста, откуда он каждодневно с тоской вглядывался в даль, Селькирк заметил точку. Парус! Первый раз за столько лет на горизонте появился корабль. Неужели он пройдет мимо?! Скорее подать сигнал, привлечь внимание мореплавателей. Но и без того было видно, что судно держит курс к берегу острова Мас а Тьерра.
Когда корабль подошел достаточно близко и бросил якорь, от него отчалила шлюпка с матросами. Это были первые люди, оказавшиеся к тому же соотечественниками Селькирка, которых он видел после стольких лет.
Можно представить, как были удивлены матросы, встретив на берегу «дикого человека» в звериных шкурах, обросшего, не могшего поначалу произнести ни единого слова. Только оказавшись на борту «Дьюка» — так называлось судно, избавившее моряка от неволи, — он обрел дар речи и рассказал о том, что с ним произошло.
Случилось так, что «Дьюком» командовал Вудс Роджерс — один из сподвижников знакомого Селькирку «морского разбойника» Уильяма Дампьера. В числе прочих кораблей его флотилии «Дьюк» совершал длительный и опасный рейд по семи морям. Поэтому сразу отправиться домой Селькирку не удалось. На «Дьюке». после того, как 14 февраля судно снялось с якоря у острова Мае а Тьерра, ему пришлось объехать вокруг света. И только спустя тридцать три месяца, 14 октября 1711 года, он вернулся в Англию, став к этому времени капитаном захваченного во время похода парусника «Инкриз».
Когда лондонцы узнали о похождениях их земляка, Селькирк стал популярной личностью английской столицы. С ним искали встреч, его приглашали в богатые дома, где демонстрировали аристократам. Газетчики не давали ему прохода. В печати появились статьи, рассказывающие о его приключениях. Один из таких очерков, опубликованный в журнале «Инглишмен», принадлежал перу английского писателя Ричарда Стиля. «Человек, о котором я собираюсь рассказать, зовется Александром Селькирком, — писал Р. Стиль. — Имя его знакомо людям любопытствующим… Я имел удовольствие часто беседовать с ним тотчас по его Приезде в Англию…» В своем очерке Ричард Стиль вкратце излагал историю Селькирка.
Существует предание о том, что и писатель Даниель Дефо встретился с боцманом в портовом кабачке с тем, чтобы взять у него интервью.
Нежиться в лучах всеобщего внимания Селькирку пришлось недолго. Немногословный, не умевший красочно и ярко рассказывать о пережитом, он быстро наскучил публике, перестал быть для нее забавой. Тогда он уехал в свой родной Ларго. Встретили его здесь поначалу радушно. Потом отношение к нему изменилось. Пребывание на острове не прошло бесследно: мрачный вид и угрюмый взгляд Селькирка отпугивали людей, молчаливость и замкнутость раздражали.
Спустя несколько лет Селькирк вернулся на флот, стал лейтенантом «на службе его величества короля Великобритании». Ему поручили командовать кораблем «Уэймаус». Во время очередного плавания к берегам Западной Африки в 1720 году Селькирк умер от тропической лихорадки и был похоронен с воинскими почестями.
Робинзон после встречи с Дефо
…Дефо закрывает последнюю страницу истории Селькирка, рассказанную капитаном Вудсом Роджерсом. Некоторое время сидит задумавшись. Человек на необитаемом острове! Пират-литератор подал ему великолепную мысль. В голове, пока еще смутно и нечетко, зарождается литературный замысел, вспыхивают контуры будущего повествования.
В этот раз он возьмется за перо не для того, чтобы написать очередной острый памфлет или статью. Нет, он переплавит в своей творческой лаборатории одиссею Селькирка, использует его историю как основу сюжета для романа, в котором расскажет о приключениях человека, оказавшегося на необитаемом острове. Героя своего он назовет Крузо, по имени старого школьного товарища Тимоти Крузо, изменит лишь имя на Робинзона.
Главное — заставить читателей поверить в реальность Робинзона Крузо, в подлинность того, что с ним произошло. А для этого он пойдет на небольшую хитрость и издаст книгу анонимно, выдав повествование за рассказ самого героя.
Успех романа был небывалый. Не успела 25 апреля 1719 года книга выйти в свет, как одно за другим (в том же году!) последовали новые — четыре! — издания.
Издатель Тейлор положил в карман тысячу фунтов — сумму немалую по тому времени. Неизвестно только, нашлись ли у самого Селькирка, который был тогда в Лондоне, пять шиллингов, — сумма по тем временам тоже не такая уж малая, — чтобы купить книгу, написанную «почти про него»…
Мастерство писателя победило — люди, читая книгу Дефо, искренне верили в «удивительные приключения Робинзона Крузо, моряка из Йорка, прожившего двадцать восемь лет в полном одиночестве на необитаемом острове у берегов Америки, близ устьев реки Ориноко, куда он был выброшен кораблекрушением, во время которого весь экипаж корабля, кроме него, погиб, с изложением его неожиданного освобождения пиратами, написанные им самим».
В этом заглавии, необычайно длинном, как было тогда принято, обращают на себя внимание следующие два обстоятельства. Во-первых, то, что Робинзон у Дефо жил на острове в течение не четырех, а двадцати восьми лет. Что касается лет, проведенных героем книги на острове, то Дефо просто увеличил их число в семь раз, желая, видимо, поставить своего Робинзона в наитяжелейшие условия, в которых его герой, несмотря на все испытания, остается цивилизованным человеком.
Иначе обстоит дело с причинами, побудившими автора перенести место действия романа из Тихого океана (с острова Mac a Тьерра) в Атлантический, в устье реки Ориноко. Дефо подразумевал вполне реальную землю. Помните начало романа? — Робинзон Крузо отплывает из Бразилии. Едва корабль пересек экватор, как разразилась буря, ветер относит его все дальше на север. Экипаж пытается держать курс на остров Барбадос в Караибском море. Но ураган бросает судно на мель около необитаемого острова. Что же это за земля? Ее географические координаты, которые сообщает Дефо, почти совпадают с координатами острова Тобаго.
Дефо избрал этот район потому, что он был довольно подробно описан в тогдашней литературе. Сам писатель никогда здесь не бывал. Он довольствовался фактами, взятыми в таких книгах, как «Открытие Гвианы» Уолтера Рели, «Путешествия вокруг света» и «Дневник» Уильяма Дампьера, в книге Джона Пойнца и других. Сведения, почерпнутые у этих мореплавателей, помогли Дефо создать достоверную книгу. Попытайся он описать подлинный остров, на котором томился Селькирк, — наверняка читатели обнаружили бы фальшь: нарушение правдоподобия, смещение деталей, определяющих географическое положение острова, ставшего единственным местом действия большого романа с одним-двумя действующими лицами… Слишком велика была в «Робинзоне Крузо» нагрузка на описание замкнутого пространства, ставшего на многие годы вынужденной тюрьмой Робинзона, не потерявшего, однако, человеческого обличия — благодаря неустанному труду, планомерной деятельности, размышлениям о человеческом назначении и собственной судьбе.
Конечно, не правдоподобие ради правдоподобия занимало Дефо. В противном случае под Именем Дефо нам остался бы известен отнюдь не великий английский писатель, создатель образа Робинзона,
