Греческая история, том 1. Кончая софистическим движением и Пелопоннесской войной

имущественно обуславливались развитием трудовой жизни и средств материального существования' [11]

Известный историк общественной мысли Юрий Михай­лович Стеклов (наст. фам. — Нахамкис) (1873— 1941) в сво­ей монографии „Н.Г.Чернышевский. Его жизнь и деятель­ность. 1828—1889' (СПб., 1909; Т.1—2. М.; Л. 1928) утвер­ждал даже, что этот выдающийся мыслитель самостоятельно открыл материалистическое понимание истории. „Черны­шевский, — писал он, — смотрел на историю глазами строго­го объективиста. Он видел в ней диалектический процесс, процесс развития путем противоречий, путем скачков, кото­рые сами являются результатом постепенных количественных изменений. Действующими лицами в истории являются об­щественные классы, борьба которых обуславливается эконо­мическими причинами. В основе исторического процесса ле­жит экономический фактор, определяющий политические и юридические отношения, а также идеологию общества. Мож­но ли отрицать, что эта точка зрения близка к историческому материализму Маркса и Энгельса? От системы основателей современного научного социализма мировоззрение Черны­шевского отличается лишь отсутствием систематизации и определенности некоторых терминов'[12] С Ю.М.Стекловым вряд ли можно согласиться. Н.Г.Чернышевский не создал материалистического понимания истории. Но к экономиче­скому детерминизму он, действительно, был близок.

Кроме уже упомянутого выше М.М. Ковалевского, к историко-экономическому направлению в России принадлежа­ли (по крайней мере, в течение определенного периода своей творческой деятельности) — Иван Васильевич Лучицкий (1845—1918), Павел Гаврилович Виноградов (1854—1925), Иван Михайлович Гревс (1860—1941), Дмитрий Моисеевич Петрушевский (1863—1942), Владимир Константинович Пискорский (1867—1910), Митрофан Викторович Довнар-Запольский (1867—1934), Александр Николаевич Савин (1873 —1923), уже упоминавшийся выше Е.В.Тарле и многие другие специалисты по всеобщей и отечественной истории.

Характеризуя экономическое направление в западной исторической науке, И.В.Лучицкий писал: „Благодаря ему на первый план выдвинуто изучение важнейшего из факто­ров жизни: экономического фактора, и вполне ясно постав­лено, как главная задача изучения, выяснение во всех дета­лях процесса экономических изменений, происходивших в жизни, как отдельных народов, так и всей Европы, но про­ цесса не самого лишь в себе (как то было раньше), а в связи с остальными явлениями и факторами жизни. Какое влияние оказывали экономические явления на ход событий, какое взаимодействие существовало между экономическими фак­торами и тем калейдоскопом событий и фактов, который со­ставляет содержание того, что называют обыкновенно исто­рией, — вот в чем деятели этого нового движения в историко-экономической науке видят главное условие для создания научной истории'[13]

И сам И.В.Лучицкий полностью разделял подобный взгляд. Возражая в одной из своих статей французскому ма­тематику и философу Антуану Огюстену Курно (1801—1877), придававшему важнейшее значение открытию Аме­рики самому по себе, И.В.Лучицкий писал: „Между тем чис­то фактическое изучение этого периода показало бы ему, что развитие это (в Новое время) исходило существенном обра­ зом из развития индустриального элемента, за которым сле­довало развитие эстетическое, и что собственно научное на­чалось лишь в XVI веке, являясь результатом развития пред­варительно указанных двух элементов'[14]

„Сознание простого факта — влияния производствен­ных форм на исторический процесс, — говорил М.В.Довнар-Запольский, — составляет важный поворот в направлении исторической мысли... В настоящее время было бы ошибкой полагать, что формула исторического процесса, как она вы­лилась в учении Маркса, Энгельса и их последователей, яв­ляется вполне обоснованной, подобно гегелевской филосо­фии для своего времени. Это обоснование пока не сделано удовлетворительно. Следовательно, конечная формула про­гресса еще ждет своего разрешения. Теперь ясно одно: важ­ное и даже преобладающее значение экономического факто­ра в истории и формула исторического процесса на нем, без сомнения, будет обоснована'[15]Отстаивая важную или даже решающую роль экономи­ки, часть сторонников историко-экономического направле­ния одновременно выступала с критикой марксистского ма­териалистического понимания истории. Для некоторых из них это был способ отвести от себя обвинение в сочувствии марксистским идеям революционного преобразования обще­ства. Другие сторонники „экономизма' в конце концов при­шли к пониманию огромной ценности исторического мате­ риализма.

Е.В. Тарле в уже упоминавшейся выше статье дал высо­кую оценку марксову материалистическому пониманию ис­тории. „Как философская система, — писал он, — историче­ский материализм далеко не всегда может быть (при состоя­нии нынешних исторических знаний) проведен со всей по­ следовательностью и доказательностью, но, как метод, он дал и продолжает давать весьма плодотворные результаты... ученые же, даже не разделяющие материалистического воз­зрения, приучились отчасти под влиянием этого течения с особым вниманием относиться к пренебрегавшейся ими до тех пор хозяйственной истории'[16] А в вводной части курса по всеобщей истории, опубликованной под названием „Все­общая история (Очерк развития философии истории)' (СПб., 1908), выдающийся историк довольно решительно защищал материалистическое понимание истории от различного рода нападок и обвинений[17]

Как бы ни оценивать взгляды отдельных представителей историко-экономического направления, которое, возникнув во второй половине XIX в. продолжало существовать и в XX в., совершенно ясно, что, по крайней мере, часть их счи­тала экономику определяющим, решающим фактором исто­рии.

Первоначально историко-экономическое направление составляли ученые, исследовавшие в основном Западную Европу Нового времени и в меньшей степени позднего Средневековья, начиная с возникновения городов как цен­тров ремесла и торговли. И лишь потом оно нашло сторон­ников в среде исследователей античного мира. Это прежде всего были три немецких историка: Роберт Пёльман (1852— 1914), Карл Юлиус Белох (1854—1929) и Эдуард Мейер (1855—1930).

II

Карл Юлиус Белох родился 21 января 1854 г. в отцов­ском имении в округе Любен в Силезии. Однако большую часть жизни он провел в Италии, где с 1879 г. был профессо­ром древней истории Римского университета. В 1912— 1913 гг. читал курс лекций по истории античности в Лейп­циге. Первые его работы — „Компания' (1879) и „Италий­ский союз под гегемонией Рима' (1880) были посвящены древней Италии. Затем он обратился к истории Древней Гре­ции. В 1884 г. появилась его монография „Аттическая поли­тика со времен Перикла' (1884). В следующем его труде „Народонаселение греко-римского мира' (1886) впервые в широких масштабах был применен статистический метод к древней истории. Он положил начало исследованиям по ан­тичной демографии. Самый крупный и самый известный труд К.Ю.Белоха, оказавший заметное влияние на всю науку об античности, — его „Греческая история' В 1891 г. в Риме на итальянском языке увидело свет ее начало. Оно носило название „История Греции. Часть первая' На этом томе итальянское издание оборвалось. Но в 1893 г. в Страсбурге на немецком языке вышел первый том уже „Греческой исто­рии' (Griechische Geschichte) с подзаголовком „Кончая со­фистическим движением и Пелопоннесской войной' В 1897 г. появился второй том с подзаголовком „Кончая Ари­стотелем и завоеванием Азии' Оба тома сразу же были пе­реведены на русский язык М.О.Гершензоном; первый из них вышел в 1897 г., второй — в 1899 г. На двух томах К.Ю.Белох не остановился: в 1904 г. он опубликовал состо­явший из двух отделений (двух книг) третий том с подзаго­ловком „Греческое мировое господство' Изложение там завершалось битвой при Селласии (221 г. до н.э.) и появле­нием римлян в Иллирии. С 1912 г. начало выходить новое, совершенно переработанное и значительно расширенное второе издание „Греческой истории' К.Ю.Белоха. Заверше­но оно было лишь в 1927 г. Оно включало четыре тома, каж­дый из двух отделений: всего, таким образом, оно состояло из восьми больших книг. Через два года после окончания этого издания 7 февраля 1929 г. К.Ю.Белох скончался.

Оценивая первое издание „Греческой истории' К.Ю. Белоха, прежде всего первые два его тома, выдающий­ся российский историк античности Владислав Петрович Бузескул (1858—1931) писал: Что составляет особенность „Греческой истории' Белоха, отличающую ее от всех пред­шествующих и общую ей с трудом Э.Мейера и „Очерком' Пёльмана...., так это то, что в ней выдвинута социально- экономическая сторона жизни Древней Греции. Белох отнес­ся к фактам из этой области с полным вниманием, и у него мы найдем целые отделы, посвященные описанию перемен в хозяйственном