шестью продольными, между которыми остаются открытые промежутки для свободного стока с крыши воды. Все пространство под крышами (исключая среднего навеса, где поместится 200 возов и рыбный промысел в 48 отдельных нумерах с фонтаном по средине) назначается для 264 больших или же 528 малых нумеров, открытых лавок и ларей. Покупатель, подъехавши или подошед к внешнему тротуару рынка, может обойти все 528 нумеров по внутренним тротуарам и под защитою крыш». Существенным новшеством и отличием от всех остальных проектов был подъем уровня площади «против окружающих улиц на
Описания позволяют сделать вывод, что первые здания рынков, предложенные архитекторами, должны были занять практически всю площадь.
Поиски решения
Тема Сенного рынка обсуждалась в прессе. В 1866 году предлагалось «учредить на Сенной площади сквер для очищения воздуха с расположением вокруг него базарного торга с возов по определенным временам года», потом просто «очистить Сенную площадь от всякого торга, развести на ней сквер с водоемом и фонтаном свежей невской воды».
К. И. Реймерс развил эту идею и высказался за перенос рынка с Сенной к «Измайловскому полку, во второй квартал между 9 и 10 ротами» и даже дал эскиз в одной из петербургских газет. Этот рынок должен был представлять окруженный каменной оградой навес на железных столбах, стоящий между двумя рядами домов одной улицы. По его мнению, такая мера решила бы проблемы обеспечения продуктами не только Коломенской, но и Нарвской части. Место было выбрано, вероятно, неслучайно. В 1782 году Указом о строении рынков в Петербурге были отведены следующие места: «…одно на Александровской площади на выгонной земле, другое попорозжее за Измайловским полком <…> для лоскутных, шерстяных, щепяных, кроватных и других тому подобных лавок, коим безопасность от огня и благолепие города возбраняют быть внутри онаго».
После обсуждений проектов Городская дума предложила продолжить поиски оптимального решения, поскольку строить рынок предстояло на бюджетные средства, а их всегда не хватает. Поэтому в 1867 году она поручила служащим Городской управы архитекторам М. А. Макарову и И. А. Мерцу создать самый скромный вариант каменного здания, отпустив на его воплощение 150 тысяч рублей, которые из будущих доходов в течение шести лет предстояло вернуть в казну. Судя по стоимости, здание не было перегружено удобствами и техническими новинками.
В то же время Техническо-строительный комитет Министерства внутренних дел был атакован торговцами, ежедневно теряющими доход, и на площади была разрешена торговля во временных деревянных лавках. Их запроектировал в виде деревянных навесов возле Успенской церкви архитектор комитета К. К. Рахау. Места для торговли с возов он наметил вдоль продольного проезда через площадь.
Неточная смета и ряд замечаний к проекту не позволили Думе утвердить его. Арендаторы, не желая нести убытки, готовы были построить рынок на свои средства – по их подсчетам, одна лавка стоила 160 рублей, а все вместе – 16 тысяч. Не будем гадать, как могла выглядеть площадь после такого строительства. Скорее всего, торговцы из экономии не обременяли себя архитектурным проектом и поиском подрядчика, строить собирались, как говорят сейчас, «хозспособом».
Портрет Сенного рынка
Проведенный Думой конкурс позволил составить картину будущего рынка, и 4 марта 1868 года, после изучения зарубежного опыта, а также анализа отечественных предложений, «дума приговорила признать полезным составить проект крытого рынка для Сенной площади и в устройстве его соблюсти величайшую простоту в соответствии с торговлей самыми обыкновенными товарами для ежедневной потребности» со следующими условиями:
– «устройство в приличных местах удобной продажи маркитантских товаров и горячей пищи для рабочих людей с защитой от дождя»;
– сохранение незастроенной середины для конножелезной дороги;
– поэтапное строительство и последующее расширение рынка;
– оперативная уборка мусора;
– увеличение освещенности;
– «приведение в порядок отхожих мест по примеру других европейских городов».
Здание должно быть «простым и удобным, на железных столбах, без подвалов, хорошо освещено и разделено на проходы».
Особо подчеркивалась недопустимость полной застройки Сенной площади зданиями с глухими стенами – «для того, чтобы оживить местность и избежать однообразия стосаженного пространства, замкнутого стеною», Дума потребовала устроить наружную торговлю.
Губернаторские действия
Почти одновременно с этим, в 1868 году, Н. В. Левашов заказал К. К. Рахау еще один вариант Сенного рынка. Он понимал, что полумеры не решат проблемы благоустройства площади, что рынок должен быть сооружением красивым, долговечным и технически хорошо оснащенным. А поскольку казенных денег на него отпускалось слишком мало, то строить, по мнению губернатора, следовало на частные средства.
К. К. Рахау предложил крытое сооружение, использовав входивший в моду русский национальный стиль. Здание напоминало нарядный ярмарочный балаган и занимало почти всю площадь. Стены складывались из красного и желтого кирпича и удачно сочетались с большими окнами.
Рынок имел хорошо продуманную и обоснованную планировку. Изучив схему движения транспорта, автор счел, что связь Обуховского проспекта с Конным переулком незначительна, и принял решение о центральной композиции плана, то есть с постройкой, занимающей почти всю площадь. Транзит по Садовой улице сохранялся, огибая здание рынка с двух сторон. Такой прием – устройство скверов, фонтанов или иных сооружений на площадях по линии главных улиц – широко использовался в западноевропейских городах с целью распределения людских потоков и использования свободных территорий. Архитектор предусмотрел устройство подвалов, это увеличивало стоимость строительства. Это, с его точки зрения, являлось несомненным удобством для продавца, а также для осуществления санитарного и полицейского контроля и, следовательно, обеспечивало главное – интересы покупателя.
Судьба этого проекта Рахау печальна. Когда в 1871 году к нему по какой-то причине решили вернуться, выяснилось, что он потерялся при пересылке из Технического строительного комитета в Хозяйственный департамент. Проект был обнаружен только в 1893 году, тринадцать лет спустя после смерти архитектора.
Стоимость проекта составляла 700 тысяч рублей, что не укладывалось в рамки городского бюджета.
