(«Отвечаю Цзяе,
Вот так, с брега Реки взлетел Ли Бо Великой Птицей Пэн в просторы Вечности. А к Янцзы он возвращался не единожды — и физически, и поэтически. 315 раз она впрямую (и тем более косвенно) упоминается в его стихах, тогда как другой, более северный речной великан Хуанхэ — 121 раз[29]. К Хуанхэ, мифологически текущей на Землю с Неба, поэт всегда обращается почтительно и тем самым несколько отчужденно, а Янцзы для него ближе, духовно родственней. Стихи Ли Бо неотрывны от земных пейзажей Янцзы, по которой он плавал не раз; его стихи импульсивны, как бурное течение Янцзы. Его чувства к Реке напоминают отношение поэта к луне — почти «приятелю», другу.
Ли Бо вырос в Шу, крае, тяготевшем к культуре древнего царства Чу в среднем течении Янцзы, восхищался сакральными элементами культуры нижнего течения (У, Юэ), много раз бывал в живописных местах среднего течения (Цюпу — Осенний плес, территория древнего царства Вань) и там завершил свой земной путь (Данту).
Он был отчаянный, неостановимый летун, надолго нигде не задерживавшийся, словно в груди стучал моторчик, влекший его во все новые и новые пространства. Иероглиф «летать» попадается в стихах Ли Бо 316 раз (а у его младшего современника Ду Фу, человека талантливого, но более оседлого, лишь 179)[30].
Любил он «городок у реки», как с затаенной улыбкой приятствия именовали Сюаньчэн, где окружным начальником — и даже неплохим — в 5 веке был известный поэт Се Тяо, чьи стихи находили отклик в душе Ли Бо. И Осенний плес — Цюпу, средоточие рек и озер вокруг Янцзы, каждую осень сливавшихся в нескончаемое водное зерцало. И Хуаншань, одну из тех знаменитых вершин, кои все китайцы всех веков жаждали непременно посетить, — она тоже в тех краях.
А несколько западнее — озеро Дунтин, столь огромное, что именовали его «морем», прелестные берега рек Сяо и Сян — там жил великий поэт Цюй Юань, там он возвысился и на Земле — как советник правителя, — и на Небе своей суровой, как литавры, поэзией, и там же в отчаянии от коварства власть имущих бросился в бесстрастные воды Сян.
Чуть вниз по течению лежит крупный город Ухань. И если мы с вами сделаем небольшой крючок к северу, то попадем в город Аньлу: там, на древних землях Чу, Ли Бо устроил свой первый семейный дом с госпожой Сюй. А крючок к югу приведет нас в Юйчжан — последний дом с госпожой Цзун (к сожалению, история и традиция не оставили нам имен этих близких поэту женщин).
Ближе к устью Реки раскинулись места древнего царства У, тоже издавна влекшие к себе Ли Бо выразительными историческими параллелями. Не раз он возвращался в стихах к прелестной Сиши, своей разрушительной красотой погубившей царство У. Впрочем, скорее это совершил потерявший голову правитель…
В 753-м Ли Бо третий раз посетил блистательную столицу Чанъань и, третий раз встретив холодный прием дворцовых «рыбьих глаз», покинул ее навсегда. На свое горе — и на наше, потомков, счастье. Ибо мечтал он стать прозорливым советником мудрейшего Сына Неба — императора Сюаньцзуна, дабы вести великую Танскую династию к еще большему совершенствованию нравов подданных. Увы, государь оказался не из мудрейших, совершенство нравов не слишком востребованным, и в Ли Бо жаждали видеть лишь любезного государевым фавориткам придворного пиита, поющего красу цветов и наложниц. А стань он советником, лишились бы мы с Вами тех сокровенных, Небом вдохновленных строф, что знакомы каждому китайцу и шаг за шагом начинают покорять и русского читателя.
Прежде чем Вечная Река понесет нас вместе со слезой Ли Бо на восток в сторону уезда Данту, где начальствовал Ли Янбин, дядя Ли Бо, давайте-ка сядем в небольшую двуколку и сделаем крючок к Сюаньчэну — «городку у реки». Не взглянуть на этот город, живую память о Се Тяо, любимом поэте Ли Бо, — невозможно, ибо часть души Ли Бо навеки впечатлелась в эти места. И прежде всего в Цзинтин — небольшую, но столь значимую для него возвышенность неподалеку от Сюаньчэна.
Ведь почему Ли Бо любил горы? Он вырос среди них (52 % территории провинции Сычуань — это горы), он духом своим был вписан в них. Эти чудные создания природы, расположенные между Небом и Землей, не принадлежат ни Земле, ни Небу — они принадлежат одновременно и Земле, и Небу. Они и созданы для того, чтобы мистически соединять Землю с Небом (что жаждал свершить Ли Бо, и в непонятости этого грандиозного замысла — его трагедия и как поэта, и как человека).
Даоские отшельники, покидая опостылевшую безнравственную цивилизацию, искали гармонию именно в горах, где из тайных гротов особые, не каждому открытые каналы вели в иные миры, в инобытие, не имеющее пределов ни в пространстве, ни во времени.
От горы Цзинтин вернемся к Вечной Реке, но не туда, где мы оставили ее, у Осеннего плеса, а чуть северо-восточнее, к городу Уху, который уже на рубеже нашей эры существовал как уезд с небольшим городского типа центром. К ХХI веку он разросся до заметных размеров в шестьсот тысяч жителей и не без оснований гордится своими достаточно современными кварталами, университетами, компьютерным производством и даже сборочным автозаводом, чья продукция (с иероглифом «
Но для нас сейчас главное в Уху — буддийский монастырь Гуанци в самом центре города на склонах невысокой округлой горы. Однозначных свидетельств того, что Ли Бо побывал в нем, нет, монастырь в его стихах не упоминается, но построен он был в 719 году, так что все возможно… И вот, смотрите, над входом в павильон висит черная лакированная доска с золотыми иероглифами «Зал путешествия по Девяти цветкам». Уж не связано ли это с горой Девяти цветков (
