– Как бы там дальше ни повернулось, а сувенирчик с «Призрака» у нас уже есть, – сказал Муравьев.
– Тяжеловат сувенирчик-то, – заметил Скамейкин.
– Третий, продолжай следить за датчиками, – не дал им повеселиться Квалин. – Удаляю фрагмент поверхности из прохода.
Он щелкнул кнопками на пульте, и лазерные аппараты на манипуляторах сменились широкими магнитными держателями. Они прижались, намертво прикрепились к куску металла, а затем сдвинули его с места, вытащили из проема и, послушные командам Квалина, развернули и поставили сбоку у стены.
– Резкий скачок эккумундивного поля почти в два раза! – объявил Муравьев. – Направление сорок один на сто восемьдесят два, дистанция двадцать девять. Так, а теперь пошло на снижение… Похоже, возвращается к исходному.
– Вот и встреча, – сказал Квалин. – Продолжай следить.
Что значит этот скачок? Действительно на «Призраке» есть кто-то живой или это реакция его защитных механизмов? В конце концов, разве не может быть так, что создатели станции умерли тысячи лет назад, а построенные ими аппараты все еще исправно работают? И кто знает, какие сюрпризы они оставили первооткрывателям? Может, разведчики напрасно рискуют? Но ведь если не рискнешь, то ничего и не узнаешь.
Все внимательно вглядывались в открывшийся черный проем, но темнота мешала их взорам проникнуть внутрь «Призрака». Квалин включил осветитель в стыковочном отсеке, и разведчикам открылся полутемный коридор, тянувшийся мимо проделанной ими дыры. Стены загадочно отблескивали, и никто не мог знать, что кроется за ними. У Михаила возникло ощущение, что с той стороны за командой наблюдают неизвестные существа, следят за каждым движением. Он отогнал эту мысль – толку от нее было немного, она только нагоняла страх.
– Пора, ребята, – сказал совсем не командирским тоном. Он понимал, что остальные волнуются не меньше его и начальственные интонации сейчас будут неуместны.
Кого-то следовало оставить в модуле, чтобы он поддерживал связь с кораблем, а в случае непредвиденной ситуации был готов прийти на помощь остальным. Эрбрухта требовалось взять на «Призрак» в любом случае – еще один приказ свыше, не подлежащий обсуждению. Впрочем, Михаил понимал, что оставить надо человека проверенного, – не исключено, что ему придется вытаскивать остальных. Кто может больше понадобиться в первой вылазке: техник или биолог? Колебался Квалин недолго:
– Леха, ты со мной. Петька, внимательно следи за мониторами. Обо всем подозрительном сообщай немедленно.
– Есть! – откликнулся Скамейкин. – Ни пуха вам, ни пера!
– К черту! – бросил Квалин. – Третий, четвертый – надеть скафандры, пристегнуть комбики. Проверьте системы, приведите в боевую готовность. Затем следуйте в шлюз.
Командир первым извлек свой скафандр из отведенной для него ниши. Под скромным названием скрывался целый защитный комплекс: на костюме были регулируемые мускульные усилители, «леталка» – антиграв плюс реактивная тяга, генератор отрицательного эккумундивного поля, позиционер и трассировщик, дублированная камера и связь, множество датчиков, индикаторов и еще разных штуковин, которые редко когда бывают нужны, но о которых обязан помнить всякий опытный разведчик. Загерметизировавшись и выполнив быструю диагностику, Квалин поспешил в шлюз; за ним последовали остальные.
В переходном отсеке троим было тесновато. Модуль MN-3 в идеале предполагал команду из двух человек – обычно разведчики работали парами, – но в случае с «Призраком» пришлось сделать исключение. Они стали впритык, и Квалин, дернув рубильник, закрыл внутреннюю дверь. Затем бросил взгляд на индикатор атмосферы возле внешней: ничего нового, та же картина вырисовывалась, еще когда «Призрак» сканировали снаружи. Не абсолютный вакуум, но давление крайне низкое; кислорода почти нет, в основном смесь инертных газов в слабой концентрации. Еще один повод попрощаться с надеждой встретить там белковую жизнь.
– Все готовы? – спросил Квалин. Получив утвердительный ответ, продолжил: – Включите трассировку. И приготовьтесь к низкой гравитации. – Последнее было только предположением: внешние датчики регистрировали снаружи едва ощутимую силу тяжести, но, будь «Призрак» оснащен локальным гравитатором, они могли его и не засечь.
А Квалин уже открывал внешнюю дверь. Она медленно отъехала и показала разведчикам то, что недавно представало перед ними на экране. Отсюда сумрачные отблески лампы на стене выглядели еще более зловещими и загадочными.
– Идем, – сказал Михаил, включая фонарь, а заодно и магнитное поле на подошвах.
Он первым прошел через проем. В этот миг его сильно качнуло назад – обычный эффект при выходе за поле искусственной тяжести. Разведчик, готовый к этому, выровнялся, осторожно шагнул дальше, оставляя модуль позади. Взмахнул руками, приноравливаясь к новой гравитации, сделал еще шаг… И вдруг замер. Стоя посреди коридора, пошатался из стороны в сторону. Потом выключил магниты:
– Ребята, да тут можно стоять! Примерно ноль-восемь «же».
– Ноль-семьдесят восемь, – уточнил Муравьев, бросив взгляд на датчик. – Направление – почти точный перпендикуляр. То есть, если продолжить линию, выйдет чуть выше геометрического центра…
– Почти совпадает с центральным источником, – подытожил Квалин. – Так что тут вполне могли жить существа вроде нас. Или… Вилли, что скажешь: бывают эргонные формы, которым нужна сила тяжести?
– Вообще-то нет, – ответил Эрбрухт. – Они нематериальны, гравитацию вообще не чувствуют. Хотя, в принципе, могут существовать трансформы… Ну, эта область еще слабо изучена… То есть на девяносто пять процентов – нет, но полностью исключать я бы не стал.
– Короче, ты ничего не знаешь, – резюмировал Квалин, и Муравьев чуть усмехнулся. – Петя, как видимость?
– Четкая на всех камерах. С поправкой на освещенность.
