поцеловала крошечный кулачок. – Шпионить нехорошо.
Девочка улыбнулась, и Тея тоже расплылась в счастливой улыбке, изумляясь тому, что ребенок, выношенный в горе, стал для нее таким утешением.
Диллон и его подружка проследовали мимо кухонного окна. Тея сумела разглядеть выражение лица Диллона – на нем явно читались раздражение и злость.
Тея подошла к другому окну.
– Ну ладно, посмотрим еще немножко, – шепнула она на ухо дочери, и та тотчас громко чмокнула ее в щеку.
Диллон открыл дверь машины, но девушка, похоже, отказывалась в нее сесть.
– Нет, вы только посмотрите, – прошептала Тея, всматриваясь в происходящее. – Нет, просто курам на смех! Какая мне разница, чем там занимается этот Камерон, какие у него амурные проблемы! – Тея усадила Кэтлин на высокий стульчик и открыла банку консервированных персиков. Пока девочка ела, Тея заставила себя без умолку щебетать, чтобы не поддаться соблазну еще раз взглянуть, что за спектакль разыгрывается за окном.
Наконец раздался рокот мотора. Тея ждала, что Диллон вот-вот покажется в окне, но он не появлялся. Когда терпение ее иссякло, Тея, мучимая любопытством, все же выглянула на улицу. Никого.
Машина уехала, увозя и Диллона Камерона.
«И что теперь?» – подумала Тея. До нее постепенно начала доходить вся абсурдность ситуации. Интересно, а что бы она предпочла – Диллона одного или Диллона с подружкой?
– Ты видела? – обратилась она к дочери, возвращаясь к столу. – Мы ему не нужны. И он тоже не для нас. Только портит настроение.
Сказав это, Тея печально вздохнула.
– Но в том-то и беда, что он всем нравится, я имею в виду нас, женщин, а что потом? Не понимаю, зачем ему понадобилось приезжать сюда. Впрочем, непонятно также, почему он уехал. – Тея достала со дна банки последний кусочек. Кэтлин не спускала с нее невинных глазенок. – Что ты на это скажешь?
В ответ малышка громко причмокнула.
– Вот и я того же мнения, – рассмеялась Тея. – Знаешь, дорогая, у тебя все замашки моей матери, а та особой деликатностью не отличается. Ты вся в нее!
Тея принялась заниматься домашними делами, хотя, по правде говоря, в этом не было особой необходимости. Ей надо было срочно отвлечь себя от мыслей о Диллоне. И надо сказать, это помогло. «Наверное, Диллон приехал на машине – думала она. – Возможно, он оставил ее в поселке, а сам скорее всего сидит в пабе или у бакалейщика».
Какая же она все-таки дуреха, если решила, что Камерон повезет свою холеную подружку в гости к какому-то лавочнику! Зачем этой моднице рыба или незамысловатая музыка Родди? Возможно, они поехали в гостиницу.
Тея старательно протерла перила лестницы, вспомнив при этом слова, которые однажды сказал ей Диллон. Мол, жители Оркнейских островов – это фермеры с рыбацкими лодками, а жители Шетландских – наоборот, рыбаки, у которых есть по небольшому земельному наделу.
– А ты тогда кто? – спросила она, зная, что Диллон не принадлежит ни к тем, ни к другим. В ответ он лишь улыбнулся ей своей хитрющей улыбкой. Но Тее и без того был известен ответ. Камерон был соблазнитель и сердцеед, а она сама и эта роскошная блондинка – всего лишь бабочки, которые, обжигая себе крылышки, летят на огонь.
Тея наклонилась, чтобы поцеловать Кэтлин.
– Какие мы красивые! – восхитилась она дочерью, глядя, как малышка, держась за мебель, топает ножками. Вскоре она начнет ходить самостоятельно. «Странная вещь – время, – размышляла Тея. – Как быстро оно летит, не успеешь оглянуться, а дети уже выросли!» Но как медленно тянется оно сегодня, когда ей приходится решать, что делать дальше с Камероном.
«Если он уехал, то делать ничего не надо!»
Внезапно она почувствовала, что больше не в состоянии сидеть в четырех стенах.
Неожиданно ей вспомнился заданный Диллоном вопрос: «Почему ты не вернулась в Америку?»
Верно, нет никакого смысла оставаться здесь из-за него! И если честно признаться, она ведь о нем почти ничего не знает, а то, что ей известно, делает из него малоподходящего кандидата на роль…
Второго Гриффина? Но Диллон не Гриффин. Их даже сравнивать невозможно. Диллон – этот водолаз- соблазнитель, который не в состоянии спокойно пройти мимо каждой юбки, – разве такой спутник жизни ей нужен? Единственное, что их связывало, это Гриффин, и вот теперь, когда Гриффина нет…
– Нет, нам он ни к чему, – прошептала Тея, услышав, как захныкала Кэтлин. – Послушай, малышка, выбирай: или дышать свежим воздухом, или слушать по радио цены на овец? Или смотреть, как твоя мама, хлюпая носом, размазывает по щекам слезы?
Тея быстро одела Кэтлин, оделась сама и вышла во двор. На мгновение она остановилась, полной грудью вдыхая влажный морской воздух и глядя на чаек, которые парили на ветру. Девочке захотелось, чтобы ее поставили на ножки, и Тея опустила Кэтлин на землю. Дочка вперевалочку топала позади дома, где не было ветра.
– Молодец! Но на сегодня хватит! – похвалила ее Тея, устав ходить согнувшись. Она попыталась остановиться и выпрямиться, однако малышка упрямо рвалась вперед. – Ну, пожалуйста, хватит, – взмолилась Тея, и они обе рассмеялись.
Внезапно смех ее оборвался. Тея подхватила Кэтлин на руки.
Неожиданно ей вспомнилось, что Диллон почему-то ни словом – ни прямо, ни косвенно – не обмолвился про ребенка, и Тее стало грустно и обидно из-за этого равнодушия.
«Нет, ты не нужен мне, Камерон!»
Как она пыталась доказать себе, что, кроме Кэтлин, в этой жизни ей не нужен никто! У нее хватит сил, чтобы выбросить из сердца и головы этого ловеласа!
Глава 2
Малышка спокойно уснула, и Тее осталось только терзаться воспоминаниями. Приняв горячую ванну, она надела длинную, до пят, ночную сорочку, накинула на плечи вязаную шаль и отправилась бродить по дому.
«Где же он?» – задавалась она вопросом, выглядывая из окон, чтобы проверить, не вернулся ли Диллон. Но увы, так никого и не увидела. За окном уже сгустились сумерки, и было слишком темно, чтобы разглядеть тропинку, что вела в поселок. Наконец Тея остановилась возле камина рядом с кухней в комнате на первом этаже. Комната эта мало чем отличалась от остальных, но местные жители именовали ее гостиной. Тея села, глядя на огонь; запах горящего торфа был приятен.
Место, открытое всем ветрам, – кажется, так Диллон называл этот остров. Как он точно подметил! Открытое всем ветрам и морю. Здесь нет ничего общего с побережьем Южной Каролины, где Тея выросла в небольшом поселке. Поселок этот располагался поблизости от автострады – летом тысячи туристов устремлялись по ней на прибрежные курорты. В детстве Тея любила стоять на обочине в тени высоких сосен, наблюдая, как у единственного здесь светофора скапливаются потоки путешественников. Она стояла и думала о том, откуда эти люди и в каком приморском отеле они проведут свой отпуск. В ее семье в отличие от соседей, которые занимались выращиванием табака, время отпуска посвящалось консервированию помидоров. И помидоры эти предназначались как раз для туристов. Своим переездом в Шотландию она была обязана именно этому обстоятельству.
Сначала у нее и в мыслях не было уезжать навсегда. Ей всего лишь хотелось попутешествовать, увидеть собственными глазами новые места, а не стоять всю жизнь на обочине, глядя, как мимо проезжают беззаботные люди. Когда Тея наконец смогла позволить себе такую роскошь, как путешествие, ей было уже двадцать четыре. У нее была должность с громким названием – художественный директор – в небольшой фирме, и ей приходилось заниматься сбором финансовых средств и рекламными акциями. Работа эта просто изматывала. Поездка называлась «Дикая природа шотландских высокогорий» и обещала посещение хуторов, озер, островков и безлюдных пустошей. Тея всей душой мечтала поскорее своими глазами увидеть эти удивительные места. Цена тоже оказалась вполне приемлемой.
Жарким июньским утром, поцеловав на прощание родителей, сестру и тетку, Тея покинула родные края и больше никогда не вернулась домой. Она уехала в Шотландию, подстегиваемая жаждой новых
