наконец, добраться до дома… Весь прошлый месяц я была в Мадриде, приехала на съемки в студию прямо из аэропорта и, конечно, ужасно устала!
– Вам нужно уехать отсюда на какое-то время.
– Я и собираюсь! – нехотя призналась она. – Одна подруга предложила мне пожить в ее коттедже.
– Где?
– О, я, разумеется, просто обязана дать вам адрес, не так ли? – резко сказала она. – А ведь вы вполне можете оказаться тем самым человеком!
– Не мой стиль, – возразил он. – Какая именно подруга? Не Синди ли?
Гита уставилась на него в таком удивлении, что он невольно улыбнулся и тень беззлобной насмешки мелькнула в его глазах.
– Вы хотите спросить, откуда я знаю Синди? Мы с ней старинные приятели.
– Давно ли?
– О, целую вечность. Неужели она никогда не упоминала мое имя?
– Нет.
Не смейте так говорить со мной! – хотелось закричать ей. Этот негромкий голос, мягкая интонация… ведь я даже не знаю, что все это значит, не знаю, чего вы от меня хотите!
Он смотрел на нее с каким-то странным выражением в глазах, но каким именно? Влекло ли его к ней? Так, как ее влечет к нему? Трудно сказать. Ни один мужчина никогда еще не заставлял ее чувствовать себя настолько растерянной.
И ведь такое же приключилось с той девушкой из студии, – а потом он просто ушел. Она сказала, что он не любит женщин. Что он всех их сбивает с толку! Неужели он в душе смеется и над ней? Ждет, когда она выставит себя полной дурочкой? Такой отстраненный, ироничный, стройный, элегантный – в его присутствии чувствуешь себя глупой. И взволнованной. И при этом он заставляет чувствовать себя так, словно ты – единственная женщина на земле, достойная его внимания.
Растерянная, одурманенная, она попыталась вспомнить, куда же завел их разговор.
– Это Синди посоветовала вам познакомиться со мной?
– Нет, – сказал он своим мягким, опьяняющим голосом.
– Тогда зачем вы это сделали? Только не пытайтесь заморочить мне голову ерундой: мол, вы дали мне свою визитную карточку, поняв из моего дурацкого интервью, что я намерена написать, книгу, когда эта- как-там-ее спросила о моих планах на будущее после завершения контракта!
Легкий отблеск улыбки мелькнул в его глазах.
– И все это на одном дыхании! – восхищенно и чуть насмешливо пробормотал он.
– Послушайте! – взорвалась она. – Я не очень-то люблю намеки и двусмысленности! Если вы пытаетесь мне что-то сказать, то, пожалуйста, скажите прямо!
Наблюдая за ней, выжидая с той же легкой улыбкой во взгляде, он проговорил негромким голосом:
– Я хочу вас.
Шокированная, она уставилась на него, но холодная оценка в его серебристых глазах заставила ее задохнуться и поспешно отвести взгляд.
– Но это же абсурд!
– Почему?
– Вы меня совсем не знаете!
– Не знаю, но хочу узнать, – мягко сказал он. – С того самого момента, когда я впервые увидел вас, вы вызвали у меня фантазии, которые не желали исчезать. Впрочем, предпринимать что-либо я не собирался, – продолжал он, словно иронизируя, над самим собой, – поскольку фантазии лучше оставлять фантазиями. Но когда Синди сказала мне, что вы знакомы, что вы вместе учились в школе, мне показалось…
– Нет! – Она была потрясена до глубины души, потому что… мужчина не должен вести себя так… так… так дерзко! Запросто вошел в дом и без обиняков заявил: «Я хочу вас»! Обычно это происходит постепенно – сначала улыбка, потом письмо, потом что-нибудь еще… Неужели Синди в курсе? – А Синди знает?
– О моих чувствах? Нет.
– Значит, она не просила вас, меня навестить? – Словно цепляясь за соломинку, ока запустила руки в свои пышные волосы и крепко обхватила ладонями голову. Ей хотелось убежать прочь, пока еще не поздно.
– Нет, не просила. А вы поезжайте, поживите в коттедже, – настаивал он негромко.
Кинув на него взгляд, и тут же быстро отведя свои все еще удивленные, испуганные глаза, она прошептала:
– Вы сказали, что знаете ее много лет.
– Синди? Да.
– Но…
– Что?
– Почему я об этом не знаю? – спросила она, снова раздражаясь.
– Я тоже ничего о вас не знал. – Он снова улыбнулся. – Дело в том, что она жила с нами по соседству, когда была еще маленькой девочкой. В ее семье не все было благополучно, и она часто наведывалась к нам в гости. Появлялась и снова исчезала, как чертик из коробочки.
– Я знаю, что ее удочерили, но…
– И мы не знали, что у нее была подружка по имени Гита Джеймс, пока вы не появились в рекламе авиакомпании.
– Правда? – глупо спросила она. – Это правда, что вы хотите меня?
– Да. Я был дома, что вообще-то редкость. Люсинда приехала навестить меня на выходные. По телевизору показывали рекламу, и поскольку я знал, что она работает в той же авиакомпании, то спросил, не знакома ли она с вами. И она ответила, что вы вместе учились в школе.
– А до этого она ни разу не говорила обо мне?
– Нет.
Но почему, собственно, Синди должна была говорить о ней? И какое это имеет отношение к тому, что он ее хочет?
– В школе мы были лучшими подругами, – растерянно вздохнув, сказала она, – да мы и до сих пор лучшие подруги.
– Да. Но теперь вы Мисс «Верлейн», Девушка с Обложки, «лицо» гигантской косметической фирмы.
– Совершенно верно. И мне бы очень хотелось, чтобы вы ушли, – сказала она обеспокоено. Он улыбнулся. – И, между прочим, вы преследовали меня! Может, вы и не тот мужчина, который охотится за мной, но вы ведь выслеживали меня, верно? Я неоднократно видела вас в течение последних недель.
– Мой офис находится буквально в двух шагах отсюда, – вежливо напомнил Генри Шелдрэйк.
– Тогда очень странно, что раньше я вас не видела!
– Вы так думаете?
– Да!
– Поезжайте, поживите в коттедже, – повторил он тихо.
– Я и поеду! – Хлопнув ладонями о поверхность стола, она вскочила на ноги, отвернулась и тревожными глазами уставилась в окно. Но каждой клеточкой ощущала за спиной его присутствие. Чувствовала каждый его вдох и выдох!
– Не волнуйтесь, – мягко проговорил он.
– Как я могу не волноваться? Я не хочу, чтобы вы меня хотели! Мне совершенно не нужны новые затруднения в жизни!
– Поезжайте в коттедж. Подумайте об этом. Мы можем поговорить, когда вы вернетесь.
– Да, – согласилась она торопливо. Все что угодно. Она согласится со всем на свете, лишь бы выдворить его сейчас из своего дома. Она подняла глаза, встретилась с ним взглядом и тут же отвела его, словно испугавшись. – Я ничего не понимаю, – жалобно сказала она.
– В самом деле? – спросил он мягко. Спросил, будто намекая на что-то.
– В самом деле, – ответила она. Но она понимала. Это становилось опасным. Она не была девственницей, но ни один мужчина не заставлял ее чувствовать себя такой… такой желанной. Она не его боялась – она боялась самой себя. Потому что тоже его хотела. И если бы стало возможным измерить
