непогрешимым, и, как показывает история церковная, епископ римский нисколько не составлял из этого правила исключения. Единый же вечный Начальник и бессмертный Глава Церкви есть Господь наш Иисус Христос, ибо
15. Божественные отцы, уважая епископа Рима, только как епископа главного в империи города, оказали ему почётное преимущество председательства пред всеми прочими епископами, но при этом смотрели на него просто как на первого по степени епископа, т. е. первого между равными. Эти преимущества впоследствии усвоены были и епископу Константинополя, когда этот город сделался столицей римского государства, как свидетельствует о том правило IV Вселенского Халкидонскаго собора, где между прочим говорится: «тоже самое постановляем и определяем о преимуществах святейшие Церкви того же Константинополя, нового Рима. Ибо престолу ветхого Рима отцы прилично дали преимущества, поелику то был царствующей град. Следуя тому же побуждение и сто пятьдесят боголюбезнейшие епископы предоставили равные преимущества святейшему престолу нового Рима». Из этого правила ясно, что епископ Рима равен с епископом Константинопольской церкви и с епископами прочих церквей, но ни в одном правил и ни у кого из отцов нет даже ни малейшего намёка, что римский папа есть единый глава всей Церкви, непогрешимый судия епископов других независимых и автокефальных церквей, или же преемник апостола Петра и наместник Христа на земле.
16. Каждая в отдельности автокефальная церковь на Востоке и Западе была совершенно независима и самостоятельна во времена седьми Вселенских Соборов. Как епископы автокефальных церквей Востока, так и епископы Африки, Испании, Галлии, Германии и Британии управляли своими церквами чрез собственные поместные соборы; никакого права вмешательства римский епископ, который и сам обязан был подчиняться соборным решениям, не имел. А когда возникали важные вопросы, требовавшие решения всей Церкви, созывался собор вселенский, который один всегда был и остаётся высшей в Церкви властью. Таково древнее церковное устройство. По отношению друг к другу епископы были независимы и, каждый в своей области, совершенно самостоятельны, подчиняясь только соборным постановлениям; на соборах они присутствовали как равные между собою. Никто из них никогда не добивался единоличной власти над всей Церковью. Если же иногда некоторые честолюбивые епископы римские заявляли чрезмерные притязания на неизвестное в Церкви главенство, таковые встречали надлежащее обличение и осуждение. Неверно, следовательно и обличается как явное заблуждение, утверждение Льва XIII, который говорит в своей энциклике, будто до времени великого Фотия имя римского престола было свято для всех народов христианского мира, и Восток подобно Западу единодушно и беспрекословно подчинялся римскому епископу, как законному — будто бы преемнику апостола Петра, а следовательно и наместнику Иисуса Христа на земле.
17. В течение девяти веков Вселенских Соборов восточная православная Церковь никогда не признавала надменных притязаний римских епископов на главенство, следовательно, и не подчинялась ему, как это ясно показывает церковная истории. Независимость Востока от Запада ясно и решительно открывается из следующих немногих, но знаменательных слов Василия Великого, которые написал он в послании к святому Евсевию, епископу Самосатскому: «Люди надменного нрава, когда им уступают, делаются ещё большими презиратетелями. Если умилосердится над нами Господь, то чего ещё нам желать сверх того? А если пребудет на нас гнев Божий, какая будет нам помощь от западной гордости? Они и не знают дела, как оно есть, и не хотят его узнать: но предубеждённые ложными подозрениями то же теперь делают, что прежде делали касательно Маркелла» (Посл. 239). Вышеупомянутый Фотий, святой иерарх Константинопольский и светило, защищая во второй половине IX века независимость Константинопольской церкви и провидя предстоящее извращение церковного строя на Западе и отпадение Запада от православного Востока, пытался сначала мирным путём предотвратить опасность. Но епископ римский Николай I, вопреки священным канонам, своим чрезмерным вмешательством в дела Востока и решительной попыткой подчинить себе Константинопольскую церковь впервые довёл дело до печального разрыва между церквами. Первые семена таких безмерно-властолюбивых притязаний папства были посеяны в «Псевдоклиментинах», ко времени же упомянутого Николая I совершенно были возделаны в так называемых «Лжеисидоровых декреталиях», которые содержать в себе собрате частью подложных, частью вымышленных царских указов и посланий древних римских епископов, и в которых, вопреки исторической истин и установившемуся церковному строю, надменно проводилась мысль, будто христианская древность признавала за римскими епископами верховную власть над всей Церковью.
18. С душевною скорбью вспоминаем всё это, поелику папская церковь, хотя и признаёт уже порчу и подложность тех декреталий, на которых основываются неограниченные её притязания, однако не только упорствует возвратиться к канонам и определениям Вселенских Соборов, но и в исходе вот уже XIX столетия, продолжая расширять существующую пропасть разделения, открыто провозгласила, к удивлению всего христианского Mиpa, непогрешимость римского епископа. Православная восточная и кафолическая Христова Церковь, кроме неизречённо воплотившегося Сына и Слова Божия, никого другого не знает, кто бы пребывал на земле непогрешимым. Сам апостол Пётр, преемником которого мнить себя папа, трижды отрёкся от Господа; он же был обличаем апостолом Павлом, как не право поступивший в отношении к истине Евангельской (Гал. 2:11). Затем, папа Либерий в IV веке подписал арианский символ, также Зосима в V веке одобрил еретическое исповедание веры, отвергавшее первородный грех; Виталий в VI веке был осуждён за неправославие на V Вселенском Соборе; Гонорий, впавший в монофелитство, осуждён был в VII веке на VI Вселенском Соборе как еретик, и последующие папы приняли и подтвердили его осуждение.
19. Имея всё это и подобное пред глазами, народы Запада, постепенно начавшие развиваться благодаря распространению наук, стали открыто свидетельствовать против папских нововведений и требовать — как это было в XV веке, на соборах Констанцком и Базельском, — возвращения к церковному устройству первых веков, в каковом устройстве благодатью Божьею пребывают и всегда будут пребывать православные церкви на Восток и Севере, которые уже одни составляют теперь единую святую соборную и апостольскую Христову Церковь, этот столп и утверждение истины. То же самое сделали в XVII веке учёные галликанские богословы и в XVIII веке епископы в Германии. В нынешнем же веке науки и критики всё
